"Евгений Гуляковский. Атланты держат небо" - читать интересную книгу автора

- Куда же она уходит?
- Если мы с тобой это выясним, нам поставят памятник
еще при жизни. Можешь не сомневаться.
- Хорошо. Допустим. Что могло вызвать такое резкое нарушение? Каково
происхождение этого поля?
- Ты хочешь спросить, искусственное ли оно? - Ронг усмехнулся. - Я
даже не знаю, поле ли это? Наши приборы не могли обнаружить никакого
материального воздействия, мы можем наблюдать лишь следствия. Понимаешь,
одни следствия. Даже степень воздействия энтропийного поля, как ты его
окрестил, можно подсчитать только косвенно по энергетическому балансу
какой-нибудь реакции. Так что спроси что-нибудь полегче.
- Однако эта твоя "условная величина" разрушает вполне реальные
скалы. Уничтожает механизмы и убивает людей. И впредь любой эксперимент,
связанный с воздействием на внешнюю среду, будешь согласовывать со мной.
Здесь не лаборатория, а чужая планета. И ты мне еще не сказал самого
главного: можно ли от этого защититься?
- Если учесть данные эксперимента Танаева с выстрелом, то можно
предположить, что энергетический заряд...
- Вот как? - перебил координатор. - Эта авантюра называется
экспериментом? - Если учесть данные его эксперимента, - невозмутимо
продолжил Ронг, - то получится, что достаточно мощное выделение энергии
как бы насыщает энтропийное поле, нейтрализует его на участке
воздействия. Не дает продвинуться дальше... Я надеюсь, что наши защитные
поля, выделяя достаточную энергию, смогут уменьшить скорость накопления
энтропии. Впрочем, это еще надо посчитать.

Впервые за этот тяжелый и бессмысленно долгий рейс у Глеба появилось
свободное время. Оно рухнуло на него как обвал. Никогда раньше Глеб не
подозревал, что время может превратиться во что-то вещественное, почти
враждебное. Только первый день он ходил по кораблю, наслаждаясь покоем и
бездельем. В тот день и мысли были такие же спокойные, ленивые, словно
он выключил внутри себя бешено вращавшийся мотор. Он думал о том, что
его послужной список вряд ли будет испорчен, даже если координатор
занесет туда это отстранение от должности. Он ведь еще раньше решил, что
этот рейс для него последний.
Огромный корабль казался ему сейчас раздражающе тесным. Конечно, это
не пассажирский лайнер, все здесь строго рационально сурово и просто,
все подчинено одной-единственной цели - преодолению бездны пространства.
Все так, и все же могли бы земные инженеры немного больше думать об
удобствах экипажа. Раньше подобные мысли не приходили в голову. Они
появились на второй день его вынужденного безделья, когда он вновь в
третий раз совершал свой бессмысленный обход корабля с одной-
единственной целью - убить время. А что еще ему оставалось делать?..

Вызов раздался вечером, когда Глеб, сидя в своей каюте, в третий раз
играл в шахматы с Центавром. Собственно, шахматы как таковые его мало
интересовали. Он хотел разгадать замысел психологов, так
запраммировавших Центавра, чтобы он проигрывал в среднем каждую третью
партию. Но не просто каждую третью, а только ту, в которой Глеб играл
чуть выше своих обычных возможностей. В результате игра приобретала