"Евгений Гуляковский. Голубые крылья (Журнал "Техника - молодежи")" - читать интересную книгу автораколлектива не поддающейся, что и было по всем правилам зафиксировано в
протоколе общего собрания. Прошел год. Возможно, на руднике забыли бы об объяснении главного бухгалтера с кассиршей, подслушанном кем-то в коридоре, если бы история эта неожиданно не получила невероятного и скандального продолжения. Семен Петрович поехал в город за авансом и вернулся с покупкой. Дело обычное. Никто не обратил бы на это внимания, но у выхода из конторы Семена Петровича перехватил Веселов. - Костюм небось купил? Обмоем? Веселов хотел пощупать сверток своими длинными пальцами, но Семен Петрович не дал и почему-то смутился. Стал уверять Веселова, что костюма не покупал. А что купил, обещал обмыть в другой раз. - Ты покажи, не стесняйся, чего купил-то? Семен Петрович прижал покупку обеими руками к животу и нагнул голову так, словно собирался бодаться. - Да ты чего? - растерялся Веселов. - Вот чудо! - Он пропустил Семена Петровича и сзади дернул сверток за угол. Видно, хотел надорвать бумагу, да вышло неудачно. Сверток выпал, бечева лопнула, и бумага как-то сразу развернулась от ветра. На белом снегу лежал рулон ярко-голубой материи. Семен Петрович шагнул к своей покупке, поднял ее и, не оборачиваясь, торопливо пошел к дому. Через весь поселок тащился за ним голубой шлейф. Веселов даже присвистнул от удивления, да так и остался стоять у дверей конторы. Выло чему удивляться. Не шторы же Криничкин собирался делать в своей холостяцкой хибаре! Шторы в квартире Семена Петровича и в самом деле показались бы едкой чернильных пятен на косулю, столь же казенный стул, взятый напрокат со склада рудника, и еще какая-то мебель неопределенного назначения. В другой комнате, возле холодной печки, под кроватью лежала стопа старых научно-популярных журналов. Рядом кастрюля с вчерашним супом, ботинки и новый радиоприемник последней марки "Рассвет". Приемник стоял на полу, чтобы его было удобней включать, не вставая с постели. Веселов давно уже подсчитал его стоимость в поллитрах, но Криничкин на этот раз почему-то уперся, и единственная ценная вещь так и осталась в доме. Семен Петрович внес сверток и бережно положил его на кровать. Потом вернулся к двери и долго смотрел, не идет ли за ним кто. На дворе никого не было. Тогда он запер дверь, завесил окна, развернул свою материю и протянул ее по полу через обе комнаты. Получилась голубая дорога. Неизвестно, когда в голове Семена Петровича родилась эта фантастическая идея. Может быть, в те бесконечные одинокие вечера, когда, вернувшись с работы как можно позже, он листал все те же журналы и вспоминал Варю... Как бы там ни было, с этого дня начались в поведении главного бухгалтера разные странности. Он перестал пить, всячески избегал Веселова и после работы не засиживался допоздна, как это бывало раньше, а спешил домой. Что он там делал, неизвестно. Соседи утверждали, будто слышали за стеной непонятный стук и неясное бормотание. Дальше пошло хуже. По ночам Семен Петрович стал воровать на лесопилке деревянные планки. Это уж было совсем непостижимо. Дров на руднике было вдоволь, и продавали их всем сотрудникам по двадцать копеек за кубометр. Сторож Силантий, застав Семена Петровича на месте преступления, спрятался от него за сарай. Не станет же |
|
|