"Андрей Гуляшки. Последнее приключение Аввакума Захова ("Приключения Аввакума Захова" #7) " - читать интересную книгу автора

постучав по ней указательным пальцем, пояснил, улыбаясь, что она содержит
новый вирус, который, по его мнению, послужит основой для будущей
"универсальной" вакцины.
"Этот вирус, который я предлагаю временно назвать "Новый- У-1", - плод
наших общих усилий, детище всего нашего коллектива. Теперь нам предстоит
исследовать его качества, классифицировать и определить его место среди
других болезнетворных вирусов. Мои первые впечатления от него пока еще
скромны, но все же у нас есть основания думать, что из всех известных
вирусов, вызывающих грипп, наш "Новый - У-1" во много крат сильнее". Тонкие
губы нашего профессора при этих словах изогнулись в некоем подобии улыбки.
Мне, во всяком случае, показалось, что это улыбнулся лежащий в гробу
мертвец. "Вы должны радоваться, дорогие коллеги, - продолжал он, оглядывая
нас своими жгучими глазами, и мне показалось, что они как-то странно
улыбаются. - Должны радоваться, - повторил он, - ведь вы создали новое
существо!"
Но мы не радовались, потому что, во-первых, никто из нас не чувствовал
себя отцом этого существа, отцовство принадлежало, безусловно, профессору,
во-вторых, существо это было новым Злом, и, хотя мы были специалистами и
знали, что из него будет приготовляться спасительная вакцина, мы не
испытывали желания кричать "ура!". Зло не приветствуют возгласами "Ура!"
даже в тех случаях, когда оно является как будто бы во имя Добра.
Профессор помолчал. Возможно, он был озадачен отсутствием подлинного
энтузиазма - свое воодушевление мы проявили лишь щедрыми службистскими
улыбками. Затем, водрузив склянку на прежнее место, профессор впервые за все
время работы в "ЛС -4" закрыл несгораемый шкаф двумя ключами и еще раз
настоятельно напомнил о том, что сила нового вируса "огромна" и потому
необходимо держать денно и нощно шкаф на "двойном запоре".
Последующие две недели мы предавались безудержному веселью по поводу
рождения нового существа. Профессор, правда, захворал еще в тот день, когда
пришел сообщить нам радостную весть. Болезнь его была загадочной. Войн
Константинов, который навестил его дома, на наши расспросы пожимал плеча-ми
и делал какие-то таинственные гримасы, видимо означавшие, что заболевание
это выходит за рамки обычного и относятся, скорее, к области
психологической. Найден Кирилков брякнул даже, что профессором, видно,
завладел сам дьявол, и я очень хорошо помню - никто ему не возразил тогда.
Как будто бы оказаться во власти дьявола было вполне в порядке вещей, чем-то
вроде легкого гриппа.
"Новый-У-1" был заперт на два замка в сейфе, профессор отсутствовал,
никакой срочной работы у нас не было. Войн предавался азартным играм. Недьо
возился со своими хризантемами, беспутный Кирилков являлся утром в
лабораторию с получасовым опозданием и с синими кругами под своими
бесстыжими, нахальными глазами. Марина читала целыми днями "Пособие по
фотографии" и время от времени щелкала фотоаппаратом "Киев" в направлении
пустующего профессорского кресла. Я же слонялся вокруг своего рабочего
места, представлял себе самые невероятные вещи и иногда смеялся вслух.
А на улице шел дождь. Шел почти не переставая. Тихий, холодный,
противный осенний дождь лил день и ночь с потемневшего неба. Иногда под
вечер опускался туман, и тогда мне казалось, будто я нахожусь на дне
какого-то бесконечного болота. Вы представляете, каково мне было дома - без
единой живой души вокруг, но с навязчивым образом самоубийцы-хозяина,