"Андрей Гуляшки. Спящая красавица ("Приключения Аввакума Захова" #4) " - читать интересную книгу автора

настолько свежа и чиста, будто еще вчера вокруг нее шуршали шелком своих
длинных туник матроны и скучающие гетеры, а уста шепотом скандировали
печальную поэму о дерзком и легкомысленном Фаэтоне. Но с тех пор Земля
сделала две тысячи оборотов вокруг Солнца, колесница Фаэтона укатила на
хранение в музей, а его сороковой правнук на космическом корабле устремился
к Луне, притом сороковой правнук не шепчет напевных гекзаметров.
Покончив с бритьем, Аввакум разделся и залез в ванну; когда на его
плечи упали ледяные струи душа, он пустился в дикий пляс, который
представлял темпераментную смесь "калипсо" и твиста.
Холодный душ освежил и взбодрил его. Этой зимой он обязательно закончит
свою книгу - ночи длинные, и тишина звенит, как серебро. Мысли окунаются в
темноту и выскакивают из нее посеребренные - звенят. Порой звенят печально,
словно колокола, - он помнит эту грустную серебряную мелодию, досыта
наслушался ее за истекшие зимы. Нет, хватит с него звона серебряных
колокольчиков. Лучше уж "калипсо" и твист.
За стеклянной дверью серо и тихо. Напротив лениво кивают белыми
верхушками старые сосны, слегка пожимая заиндевелыми плечами. Под темным
сводом неба, словно крышкой прикрывшим землю, проползают редкие клочья
белесого тумана, сумрак от этого становится плотнее и гуще. Но вдруг все
оживает - воздух заполняют бесчисленные снежинки, они то спускаются белой
куделью, то кружат в бешеном вихре, и уже не видно ни старых сосен, ни
ограды, ни каменных плит перед домом.
И это было так красиво, что Аввакум принялся тихонько насвистывать. Так
радостно, будто весь мир закружился в вальсе и всюду звенит плавная
жизнерадостная мелодия Штрауса.
А танцуют это так: раз-два-шаг и полшага, раз-два! Смешанная дробь.
Бытие начинается с математики, и в сущности оно и есть математика. Завтра
премьера: городской театр оперы и балета возобновляет "Спящую красавицу".
Мария исполняет роль принцессы. Раз-два-шаг и полшага... Завтра смотрим
премьеру. Весь мир кружится в вальсе, над всем миром звенит жизнерадостная,
окрыляющая мелодия. Все танцуют среди белых гирлянд. И каждый цветок в этих
гирляндах - крохотная Прекрасная фея. Кто сомневался, что мир прекрасен?
Так началось для Аввакума утро 29 ноября.
Едва успел он закрыть входную дверь, как из складок снежной завесы
выскочил Хари - он как будто сидел в мешке из-под муки, такой белый был от
снега.
- Пойдем к дядюшке, - предложил он, мигая мокрыми ресницами. Видимо, он
долго стоял под снегом. - Какой тебе смысл шататься сейчас по улицам, -
продолжал он настаивать, хотя Аввакум и не отказывался. - Тут у нас
настоящая зима, а там. в центре, слякоть, противно! И потом имей в виду, я
заказал "боцману" на обед такое - пальчики оближешь!
Аввакум пожал плечами. Соблазнить его необычными блюдами было трудно -
он не был гурманом. Но столь необычная настойчивость Хари произвела на него
некоторое впечатление - прежде, приглашая его, Хари никогда не был так
красноречив.
- Что случилось? - спросил Аввакум, стараясь заглянуть ему в глаза.
- Ничего особенного, - ответил Хари. Он немного помолчал. - В сущности
ничего особенного не произошло, но мне кажется, что дядя сегодня почему-то
слишком возбужден и все время нервничает. То ли он задачу какую решает, то
ли ребус, не знаю, только кричит на всех без исключения: "Потише, не