"Андрей Гуляшки. Спящая красавица ("Приключения Аввакума Захова" #4) " - читать интересную книгу автора

что я забегаю вперед. Но, скажу прямо, хотя всем нам тут сидящим не раз
приходилось смотреть опасности в глаза, я должен признаться - прошу не
заподозрить меня в малодушии, - что я испытываю опасение, серьезное опасение
насчет шифрограммы, которую "Гермес", может быть, в данный момент
составляет. - Он засмеялся, и лицо его обрело счастливое и беззаботное
выражение. - Вы в первый, а может быть, в последний раз видите меня таким
скептиком.
Пока он говорил, полковник Манов не спускал с него глаз и, неизвестно
почему, испытывал к нему неизъяснимую жалость. Ему нравился этот человек, он
втайне завидовал его молодости и обычно, когда тот говорил, любовался его
улыбкой, его теплым звучным голосом, пропуская многие его слова мимо ушей -
они его особенно не занимали. Но сегодня, против обыкновения, он слушал его
с большим вниманием и, досадуя в душе на его словоохотливость, в тревоге
спрашивал себя: "Откуда эта тревога, чем она вызвана?" Молодой человек
весел, пышет здоровьем, а у полковника такое чувство, будто перед ним
безнадежно больной, несчастный человек.
- А зря ты себя так скептически настраиваешь, - заметил полковник. - Ты
в каком-то смятении, и это твое состояние может все испортить. - Теперь
тревожное чувство поднялось в нем самом. Вроде и нет в парне ничего
зловещего, внушающего опасение, а вот душа болит. - Сейчас особенно надо
верить в себя, - добавил он. - Со сколькими "гермесами" мы уже мерялись
силами и выходили победителями? - Эта фраза прозвучала настолько фальшиво,
что полковник нахмурился. - Иди-ка лучше погуляй часок-другой, чистый воздух
взбодрит тебя малость. - Полковник взглянул в окно: улицу окутал туман, шел
дождь. - Однако... - вздохнул он и махнул рукой. - А что касается нашего
бывшего сотрудника профессора Найденова, то я, естественно, его имею в виду
и нисколько не сержусь, что ты напомнил мне о нем. Но на его помощь мы можем
рассчитывать лишь в крайнем, в самом крайнем случае, и вот почему.
Во-первых, он человек больной, почти инвалид, и любое сколько-нибудь
серьезное напряжение может ухудшить его и без того плохое здоровье.
Во-вторых, у меня есть данные, говорящие о том, что он находится в поле
зрения иностранной разведки. Уже не раз было замечено, что у его дома
околачиваются какие-то подозрительные типы. Это особенно стало бросаться в
глаза после той самой истории с пенициллином. Я неоднократно советовал ему
повесить на окно штору, но в ответ старик обычно машет рукой, и мне пришлось
установить там круглосуточное наблюдение, особенно за фасадом его дома.
Найден Найденов - крупный ученый, и мы не вправе рисковать им.
Старший шифровальщик спросил, улыбаясь:
- Позвольте, а если мы все же потерпим фиаско с расшифровкой
радиограммы "Гермеса"?
Полковник Манов промолчал.
- Послушайте, - немного погодя сказал он, вдруг переходя на "вы", - я
вам советовал прогуляться немного, если не ошибаюсь. В комнате дежурного
есть раскладушка. Прилягте и поспите часок-другой. Мне ваш скепсис надоел!
Старший шифровальщик встал:
- Я уйду ненадолго. Разрешите?
"Сколько по этому парню вздыхает девушек!" - подумал полковник. И снова
в нем проснулось прежнее тревожное чувство. Теперь оно не просто
обволакивало его душу, а, раня сердце, причиняло боль. Полковник улыбнулся:
- В добрый час!