"Андрей Гуляшки. Случай в Момчилово (Контрразведка) ("Приключения Аввакума Захова" #1) " - читать интересную книгу автора

Майор взглянул на часы. Скоро пять.
- Через пятнадцать минут приедет доктор Начева, - сказал он. - Отсюда
до Луг всего двенадцать километров.
- Двенадцать километров - это два часа ходьбы, - равнодушно заметил
Кузман и зевнул.
- Я говорю, пятнадцать минут. - Майор нахмурился и, высунувшись из
окна, спросил старшину - Ты выставил охрану возле пункта? - Получив
утвердительный ответ, он покосился на Кузмана Христофорова и сказал. - Я
велел доктору Начевой ехать на кооперативном грузовике, и значит, она будет
здесь через пятнадцать минут. Ясно?
Кузман пожал плечами, снова зевнул и промолчал. Кофе закипел и с
шипением полился через край; я снял его со спиртовки.
- Вы, товарищ майор, проверили, в доме ничего не похищено? - спросил
председатель.
- Это дело милиции, - резко ответил майор. - Я увидел только то, что
сразу бросилось в глаза. - Он начал перечислять: - Разбито стекло, взломан
шкаф, исчезли две тысячи левов - Помолчав, он добавил: - Одна
топографическая схема. План.
- Вот это уже скверно! - Председатель вздохнул и вытер ладонью лоб. -
Схема, говоришь?
Майор молчал.
Я снова пощупал пульс раненого и удовлетворенно кивнул. Ритм заметно
улучшился.
А где старший геолог? - неожиданно спросил майор. - Где Боян
Ичеренский?
Кузман вздрогнул, по его тонким губам проползла ироническая усмешка.
Майор опустил голову. Видимо, его смутил собственный вопрос - ведь он
сам прекрасно знал, где его помощник. Хорошо, что не спросил о капитане -
при этой мысли и я готов был усмехнуться, подобно Кузману, только, конечно,
по другому поводу.
Я налил кофе в чашку, присел к раненому и положил ему на лоб руку. У
него вдруг дрогнули веки, меж ресниц дважды чуть проглянули помутневшие
зрачки... Я назвал его по имени, слегка потормошил за плечо. Пострадавший
глубоко вздохнул.
- Ты меня слышишь? - спросил я. У него шевельнулись губы.
- Все в порядке, - улыбнулся я, победоносно оглядев всех. Старшина
Георгий шмыгнул носом, и я увидел, как он в смущении отвернулся. Майор
перевел дыхание, пошарил в карманах куртки и вынул леденец. Последнее время
он старался меньше курить и потому ел много конфет. Развернув леденец, он
сунул его в рот и, разгладив пальцами бумажку, принялся делать из нее
кулечек.
Председатель тоже вздохнул с облегчением и вытер со лба пот. Кузман
Христофоров остался таким же непроницаемым и мрачным - только в глазах его
словно вспыхнула искра.
Я подложил под голову раненого еще одну подушку, поднес к его губам
чашку с кофе и предложил отпить. Вначале он, казалось, не понимал моего
голоса или не понимал, чего от него хотят, и продолжал лежать с неподвижным
лицом и опущенными веками.
И вдруг голошеий петух тетки Спиридоницы захлопал крыльями и снова
принялся горланить в небо своим надтреснутым баритоном. Это был такой