"Георгий Дмитриевич Гулиа. Человек из Афин (Историческая трилогия - 2) " - читать интересную книгу автора

островом, о который разбиваются валы. Это видели все, и это
было достойно оценено. Перикл сказал в разгар боя, имея в виду
сторонников Кимона: "Вот пример, достойный подражания! Вот
истинная доблесть, способная удивить все живое!"
Перикл и его войско, контратакуя, продвигались вперед,
пытаясь перехватить наступающих врагов и, насколько это
возможно, ослабить натиск.
Молодой Аристокл выказывал истинный пример доблести. Он
бросался вперед и в неистовом рывке сбивал с ног противника.
Меч его работал без устали, и его уже приметили враги, а
приметив, оценили силу его. Именно этого и опасался Перикл, не
спускавший глаз со своего подопечного. Молодость порою слепа,
особенно в бою. Все это учитывал Перикл, руководя боем. Он
приказал Аристоклу держаться по левую руку, не далее двух
шагов. Каждый раз, когда Перикл бросал взгляд на Аристокла, он
видел не Аристокла: перед ним как живые стояли родители
Аристокла с мольбою в глазах...
Лакедемоняне шаг за шагом теснили афинян. Трава из желтой
стала красной. Люди стонали на земле предсмертным стоном. А
мертвые молчали, чтобы никогда - больше никогда! - не браться
за мечи. Но и этот страшный пример не мог образумить воюющих,
ибо так сильно было ожесточение одних против других. И так
сильно оказалось желание победить во что бы то ни стало. Но кто
победит? Это было не вполне ясно, хотя афинян изрядно теснили,
а правое крыло их было разбито.
Периклову войску удалось расстроить ряды противника, и
здесь уже бились один на один или один против двух или трех.
Ежеминутно менялось положение: там, где бились двое, - уже
лежали двое, там, где сражались трое, - оставался всего лишь
один. В эти мгновения фессалийская конница без особого
напряжения могла бы изменить ход сражения. Но - увы! - она
уходила все дальше и дальше.
Лакедемоняне, проявив жестокое упорство, сломили гоплитов
Кимона и прошлись по их телам. Это было тяжелым ударом для
войска Миронида. Непоправимым ударом, ибо некому было оказать
ему помощь: Толмид терпел урон, он отступал, а Перикл едва
успевал отбиваться от превосходящих сил противника. О победе
афинян теперь уже не могло быть и речи! Но пока человек жив, он
надеется и верит...
Афиняне все еще жили. Сражались. И верили...

- Он снова появился у нашего дома, - сказал Евангел.
Хозяин, казалось, не расслышал этих слов: он слушал голоса ветра и
дождя, голос тишины этой комнаты и голос сердца, которое уносило его в
далекое прошлое...
Евангел повторил:
- Он снова появился у нашего дома.
- Кто?
- Этот молодой человек с горящими глазами. Я говорил с ним.
Перикл привстал: