"Роман Борисович Гуль. Котовский. Анархист - маршал" - читать интересную книгу автора

командиру доложили о мишкином сюрпризе. Котовский, не доделав приседаний,
выскочил на крыльцо, куда Мишка уже подвел, выстроив, 60 кровных,
задохнувшихся в скачке, коней.
- Мммишка, стерва! - и Котовский остолбенел. Женщины и кони были
слабостью Котовского. Стал обходить кобыл, жеребцов, растрогался до слез и
поочередно обнимая, расцеловал всех своих десятерых котовцев.
- Да, вот это интеллигентные лошадки! Золотой мальчик Ммишка! - весь
день растроганно повторял Котовский. И по случаю военного приза перед
церковью на площади устроил своей банде парад. Не зная, как почтить
геройство Няги, он приказал склонить боевое знамя полка, оркестр же из
десяти трубачей гремел интернационалом. Правда, такие почести обычно
отдавались в отрядах мертвым. Но ничего более помпезного выдумать было
нельзя. И этим почтил Котовский своего комполка Мишку Нягу. А через неделю
уж скакали кровные скакуны под шпаной Котовского в атаку на гайдамаков.
Ранней зимой в городке Рославле расположились на отдых, вырвавшиеся из
кольца украинских войск, котовцы. От прежнего налетчика, героя Конан-Дойля
не осталось и следа. 32-летний Котовский нашел наконец свое призвание. Он
должен быть вовсе не страхом больших бессарабских дорог, а - кавалерийским
генералом.
Во всяком случае в Рославле Котовский уже чувствовал себя генералом.
Ввел правильную казарменную жизнь, дисциплину, обязательную гимнастику,
расправлялся с бандой сурово. Если проведет ладонью по крупу коня и
останется пылинка, изобьет так, как не бил и царский ротмистр. Любил
дисциплину этот бывший анархист и разбойник.
Но недолго простояли в Рославле отряды Котовского. На Петроград шел
генерал Юденич. Под северной столицей уже гремели пушки. И Котовского
бросили под Петроград спасать Ленину революционную столицу
Там, в городе Петра, по голодным, вымершим улицам, изрытым окопами,
вырытыми подневольно-выгнанными "буржуями", интеллигентами, профессорами,
чиновниками, шли курсантские и чекистские войска. С Урала приехали дикие,
странные у памятника Петра Великого, башкиры. Кто в чем, без седел, едут и
поют заунывные непонятные песни.
И с юга экстренными эталонами с крадеными скакунами прибыла бригада
Котовского. В Петрограде Мишка Няга раскрыл рот: - никто из
котовцев-партизан не видал во всю жизнь ничего кроме молдаванских деревень,
а тут они, граждане РСФСР, узнали наконец, что в России есть Петроград.
С удивлением глядели царские дворцы, полуразрушенные,
покинутыеособняки, изуродованные памятники, фонтаны и парки Петербурга на
въехавших конников Котовского.
- Хороша столица-то, Григорий Иваныч, только - голодно, - склабился
Мишка Няга. И верно - в столице, кроме мертвых памятников, да заброшенных
дворцов, - ничего: ни картошки, ни хлеба. Это не Украина, где отожрались
котовцы, тут сражаться надо в голоде, голодают и лошади и люди.
В Царском селе, где остановились отряды, Котовский приказал
реквизировать соломенные матрацы. Партизаны ножами пороли их и голодные кони
тоскливо жевали труху. Зато во дворцах и особняках бежавших аристократов,
партизаны нашли удовольствие. Котовский сам был любителем старинного оружия
и разрешил его брать. Штаб Котовского - бывший цирковой жонглер Гарри, Мишка
Няга, Ваня Журавлев, - щеголяют уже со старинными палашами и саблями.
Но все ж, хоть и голодными войсками, а красные отбили генерала Юденича.