"Виктор Гюго. Клод Ге" - читать интересную книгу автора

женщину, ради которой я украл, - он терзает меня разговорами об этой
женщине; у меня был ребенок, ради которого я украл, - он терзает меня
разговорами о ребенке; мне нехватало хлеба, друг стал делиться со мной, - он
отнимает у меня и друга и хлеб. Я прошу его вернуть моего друга, он сажает
меня за это в карцер. Я говорю этому полицейскому соглядатаю _вы_, он
говорит мне _ты_. Я рассказываю ему о своих муках, он отвечает, что я надоел
ему.
Что же мне оставалось делать, по-вашему? Да, я убил его. Да, я
чудовище, потому что убийство это не было ничем вызвано. Вы намерены казнить
меня? Казните!
Этот сильный довод необычайно ярко, по-моему, доказал всю
несправедливость того, что лишь физическая провокация дает право на
смягчающие вину обстоятельства, в то время как провокация нравственная
совершенно упускается из виду нашим законодательством.
По окончании прений председатель дал беспристрастное и яркое
заключение. Он сделал следующие выводы: "Жизнь вел грязную. Безусловно,
нравственный урод. Начал с того, что сожительствовал с проституткой, затем
украл и, наконец, убил". Все это не подлежало сомнению.
Перед тем, как присяжные заседатели должны были удалиться в свою
комнату, председатель спросил подсудимого, не имеет ли он каких-нибудь
замечаний по поводу поставленных вопросов.
- Почти нет, - ответил Клод. - Впрочем, вот что. Да, я вор и убийца,
да, я украл и убил. Но почему я украл? Почему я убил? Поставьте оба эти
вопроса наряду с другими, господа присяжные заседатели.
После пятнадцатиминутного обсуждения решением двенадцати жителей
Шампани, именуемых _господами присяжными заседателями_, Клод Ге был
приговорен к смертной казни.
Несомненно, что некоторые присяжные заседатели уже при начале прений
обратили внимание на неблагозвучную фамилию подсудимого {Gueux на
французском языке означает: нищий, оборванец.}, и это произвело на них
неприятное впечатление.
Когда Клоду прочли приговор, он ограничился следующими словами:
- _Отлично. Но почему этот человек украл? Почему убил? На эти два
вопроса они так и не ответили_.
Вернувшись в тюрьму, Клод спокойно поужинал и произнес:
- Прожил тридцать шесть лет.
Он не хотел подавать кассационной жалобы. Одна из сестер милосердия,
ухаживавшая за ним во время болезни, со слезами умоляла его об этом. Он
согласился из жалости к ней. Но, по-видимому, все-таки упирался до последней
минуты и подписал прошение лишь тогда, когда предусмотренный законом
трехдневный срок уже истек.
Обрадованная его согласием, сестра милосердия подарила ему пять
франков. Клод взял деньги и поблагодарил.
Пока не пришел ответ на кассацию, все арестанты города Труа. предлагали
устроить ему побег, - настолько все они были ему преданы. Но Клод наотрез
отказался.
Заключенные весьма удачно подбросили в его одиночную камеру через
слуховое окошко гвоздь, железную проволоку и ручку от ведра. Любым из этих
предметов такой сообразительный и умелый человек, как Клод, мог перепилить
кандалы. Он отдал ручку, проволоку и гвоздь тюремщику.