"Виктор Гюго. Клод Ге" - читать интересную книгу автора

ним. Таким образом они оба очутились перед выходной дверью; восемьдесят
арестантов смотрели и слушали затаив дыхание.
Клод тихонько дотронулся до руки начальника.
- Но все же я хочу знать, за что вы приговариваете меня к смерти.
Скажите, почему вы нас разлучили?
- Я тебе, кажется, уже говорил, - ответил надзиратель, - потому... - И,
повернувшись к Клоду спиной, взялся за ручку двери.
Услыхав такой ответ, Клод отступил на шаг. Восемьдесят человек,
окаменевших от ужаса, видели, как он вынул из кармана руку с топором. Он
взмахнул рукой и, прежде чем надзиратель успел вскрикнуть, страшными ударами
топора, нанесенными по одному и тому же месту, раскроил ему череп. В то
время, когда надзиратель падал навзничь, он четвертым ударом рассек его
лицо. Но трудно остановить вырвавшуюся наружу ярость, и Клод пятым, совсем
уже лишним, ударом ранил ему бедро. Надзиратель был мертв.
Тогда Клод бросил топор и закричал:
- _Теперь очередь за другим_!
Под другим он подразумевал себя. Он выхватил из кармана куртки ножницы
своей жены и раньше, чем кто-либо успел ему помешать, вонзил их себе в
грудь. Лезвия ножниц были коротки, а грудь глубока. Он нанес себе не менее
двадцати ударов.
- Проклятое сердце, никак не доберусь до тебя! - воскликнул Клод.
Наконец, обливаясь кровью, он упал без чувств, прямо на труп убитого.
Кто же из них был чьей жертвой?
Клод очнулся на больничной койке, весь забинтованный и обвязанный,
окруженный заботами и уходом. Над его изголовьем склонялись внимательные
сестры милосердия, и даже следователь, снимавший с него допрос, спрашивал
его участливо:
- _Ну как вы себя чувствуете_?
Клод потерял очень много крови, но не один из ударов ножницами,
которыми он с трогательным суеверием хотел лишить себя жизни, не оказался
для него смертельным. Смертельными были для него только те раны, которые он
нанес г-ну Д.
Началось следствие. На вопрос: убил ли он начальника мастерских тюрьмы
Клерво, Клод ответил: _да_. Когда его спросили: почему, он ответил:
_потому_.
Меж тем раны его нагноились, и он чуть не умер от заражения крови.
Ноябрь, декабрь, январь и февраль прошли в лечении и приготовлениях к
суду. Врачи и судьи хлопотали возле Клода; одни лечили его раны, другие
готовили для него эшафот.
Но будем кратки. 16 марта 1832 года Клод, совершенно здоровый, предстал
перед судом присяжных города Труа. Весь город присутствовал в зале
заседания.
Клод превосходно держался на суде. Он был тщательно выбрит, стоял с
обнаженной головой, на нем была мрачная одежда арестанта тюрьмы Клерво,
сшитая из серой материи двух различных оттенков.
По приказанию королевского прокурора, в залу со всей округи согнали
солдат, "чтобы, - как говорил прокурор во время заседания, - обуздать
каторжников, которые должны были выступать в качестве свидетелей". При
начале допроса неожиданно представилось затруднение. Никто из очевидцев
события 4 ноября не хотел давать показаний. Председатель грозил применить к