"Тонино Гуэрра. Дождь над всемирным потопом" - читать интересную книгу автора

на дереве мушмулу и хурму. Постоянно звонят из Москвы. Сообщают, что батареи
в некоторых районах чуть теплятся. Старики не выходят на улицу. Сидят по
домам, укутав голову теплым платком и взгромоздив одеяло на плечи. Мать Лоры
тоже замерзает. Ей восемьдесят, и она живет одна. Кто-то из знакомых застал
ее сидящей в оцепенении с грелкой у ног. Она укрылась от холода в вышитую
скатерть, поверх которой набросила огромное черное пальто. Часами
просиживает она в одной из двух комнат, уставившись в пол. Мой друг-режиссер
предложил ей вытащить из шифоньера и развесить по комнате самые красивые
платья. Пусть воспоминания затмят сегодняшние невзгоды. Она воспользовалась
советом и в окружении старых платьев почувствовала себя гораздо лучше. Она
всегда дорожила своими нарядами. Вот - летнее цветастое платье. Работа
знаменитой Ефимовой. Память об отпуске в Сочи - на Черном море. Впервые
надела его в день приезда Сталина. Вождь прибыл в сопровождении генералов. В
то утро охрану, оцепившую парк, она прошла без труда. Прямиком направилась к
беседке, нависшей над пляжем из морской гальки. Заметив приближение
обворожительной женщины, Сталин поднялся для приветствия. Успела заметить --
мал ростом, лицо изъедено оспой. Рукопожатие оказалось сильным - Эльвира
даже вскрикнула. Боль причинил ей собственный украшенный камнями перстень.
Генералы вскочили с кресел - она протянула им свое кольцо, сняв его с
пальца. Диктатор поцеловал ее поцарапанную руку и указал на кресло. Подали
мороженое. Один генерал протянул прекрасной даме свою вазочку. Постаревшая
Эльвира одиноко сидит посреди комнаты, кутаясь от холода в шали. Перед ней
зеленый костюм - пуговицы в виде позолоченных стрелок. Работа Данилиной.
Эльвира в геббельсовском "Мерседесе". Это трофей маршала Осликовского. Сам
он с дочерью Лорой на заднем сиденье. Катание по Москве. Драже "Клюква в
сахарной пудре" плотно прижато кончиком языка к небу. Надо ждать, пока не
растает заиндевелая оболочка. Внутри - кисло-сладкая северная ягода. В то
утро она впервые надела мягкие из натуральной кожи туфельки с ремешком.
Какой был мастер этот глухой еврей Гольдин, сапожник! Нынче у нее на ногах
расквашенные шлепанцы. Она оглядела свою комнату. Снова назад - в прошлое.
Старомодные наряды навевают воспоминания. Вот и он - летний льняной жакет с
юбкой. Подарок от дочери, вышедшей замуж за итальянца. Эльвира была в этом
костюме во время круиза. "Тарас Шевченко" покинул Одессу. Стоит неслыханная
жара. Эльвира отирает капельки пота вышитым платочком. На не тронутых
загаром пальцах поблескивают кольца. Теплоход идет через Дарданеллы.
Константинопольские купола и мечети выглядят белыми голубями в золотистой
пыльце. К Эльвире приближается худая, элегантная, припудренная старая дама.
Взволнованным голосом выражает свое восхищение Эльвирой. Будто они сестры
или близкие родственницы. Дама - совсем старуха, выходец с того света.
Присаживается рядом с Эльвирой. Берет за руку. Пытается приложить ее к своим
впалым щекам. Заговаривает вдруг о былых временах. Необычайная красота
Эльвиры гремела тогда легендой по всей России. Особенно на южных окраинах.
Дама напомнила о зиме в Бакуриани. Эльвира любила прогуливаться по
грузинскому селению с деревянными домами и бросать апельсиновую кожуру прямо
на белоснежные сугробы вдоль улиц. Воздыхатели не отступали от нее ни на
шаг, но вели себя прилично - держали дистанцию. Самое большее, на что они
осмеливались, так это подобрать кусочек кожуры " хоть что-нибудь взять на
память. Напомнила дама и о том, как в самом конце войны Эльвира неспешно
ехала по улице Горького в бывшем лимузине Геббельса. Знала дама и про
сочинский пляж и Воздушный замок на Дорзакосе, где дирижер оркестра стакан