"Тонино Гуэрра. Стая птиц" - читать интересную книгу автора

какой унес на тот свет обоих Кеннеди.
Я подхожу к подъезду и принимаюсь читать список жильцов. Никакого
Армандо там нет. Я дышу влажным воздухом, которым тянет из глубины
парадного, ведущего в тенистый садик. Входят и выходят люди. Я иду прочь,
направляясь к скверикам бульвара Мадзини. Не знаю почему, но меня
охватывает предчувствие, что я найду жену там. Действительно, она
неподвижно сидит на скамейке с отсутствующим видом, как и в первый раз, Не
говоря ни слова, я сажусь рядом. Жена сразу берет меня за руки и
улыбается, словно мы расстались всего несколько минут назад. Она говорит,
что сделала кое-какие покупки, даже купила грейпфруты. На скамейке рядом с
ней в самом деле лежит пластиковый пакет, набитый всякой снедью. У жены
накрашенное, осунувшееся лицо. Одета ярко, вызывающе. Как потаскушка. По
дороге домой я спросил ее об Армандо, и она выдержала мой взгляд с
обезоруживающим спокойствием, которое заставило меня забыть даже о помаде
на ее губах. Мы поднялись к себе в квартиру. Я наблюдал, как она ходит по
комнатам и коридору, старался обнаружить какое-нибудь опрометчивое
движение, фальшивый жест. Я пошел в спальню и сел на край кровати, ибо
теперь только здесь я мог хоть как-то отдохнуть. Она тоже вошла -
переодеться. На моих глазах быстро сбросила с себя платье. Раньше она так
не делала. Несколько минут стояла обнаженной. Я не понимал, зачем она
разделась догола. Потом надела белые вышитые трусики. Она была в
нерешительности, надевать ли остальное белье, которое вытащила из комода.
Потом пристально посмотрела на меня и решила, что я приглашаю ее в
постель, хотя днем я никогда об этом и не помышлял. Я снял ботинки,
рубашку и с изумлением посмотрел на ее руки, на эти бледные, гладкие руки,
отвыкшие от черной работы на кухне. Их прикосновение к коже было какое-то
особенное. Затем поцелуй в губы - вульгарный и жадный. Я почувствовал, что
весь растворяюсь в этом поцелуе.



6


Восемь или девять месяцев мы прожили как обычно. За это время мне
удалось хорошо поработать в Сардинии. Месяца два я потратил на розыски
одной старухи. Мне говорили, что живет она в горах Оргосоло. Я знал, что
ей девяносто лет. И только - ни имени, ни фамилии. Я изъездил Сардинию
вдоль и поперек, разыскивая ее, как иголку в сене. Меня знакомили со
многими старухами, некоторым из них было под сто. Но песни, сохранившиеся
в их памяти, были заурядным фольклором. Все это пригодилось бы для
изысканий, которыми я давным-давно не занимаюсь. Но наконец я нашел ту
старуху. Она жила в каменной сторожке посреди загона для лошадей. Вокруг -
кучи навоза и рой мух, залепляющих лицо и глаза. Старуха лежала на козьих
шкурах в каморке без окон. Она пережила множество детей и осталась с
внуком, который раз в день кормил ее сыром и хлебом. Старуха ничего не
говорила - быть может, не понимала, чего от нее хотят, - и даже казалась
слепой. Тогда мне стал помогать внук, подстегивая ее вопросами. Одними и
теми же, но всякий раз поставленными по-иному. Мы долго ждали от нее
отклика. Тогда я стал расспрашивать внука, не слышал ли он "тех напевов,