"Николай Гуданец. Заложники" - читать интересную книгу автора

мастях.
- Иду на три к подкороннику, - поразмыслив, сообщил Дамоха.
- Покупаю две к хрыку, - с замиранием сердца выдавил Найк.
Ему годилось почти все, не хватало одной-единственной клупки в любую
масть, кроме снык. А поскольку Дамоха явно строил подкоронник на сныках,
больше ему не на чем, то стоило рискнуть.
- Бери, не возражаю, - проворчал каптерщик.
Усмиряя накативший мандраж, Найк протянул руку к колоде.
Вот тут-то и грянула боевая тревога.
Найк прямо взвыл от досады. Ну что за день такой сволочной, в кои веки
пришел человеку хрык, а доиграть не дали! Вскакивая, он саданул коленом об
ящик и зашипел от боли, а ширки рассыпались по полу. Каждая секунда заминки
зудела, как пилой по нервам, однако Найк спешно собрал рассыпавшуюся колоду
и сунул в карман: оставлять нельзя, обязательно уведут и потом не доищешься,
кто.
- Старый пень Зензер совсем оборзел, это ж вторые сутки подряд тревога,
проворчал Дамоха, с натугой оттаскивая подпиравший дверь мешок.
- Оборзел - не то слово, - процедил Найк через плечо, выскакивая из
каптерки.
Гулко и вразнобой, словно щебенку сыплют в железную бочку, по всему
крейсеру загрохотала беготня. Проклятые сирены заливались без умолку. Найк
сло-мя голову припустил по проходу, мимо шлангов и цистерн гидропонной
установки, навстречу ему спешили гурьбой операторы перехвата и ракетчики.
На бегу он без продыху костерил на все корки его превосходительство
адмирала Зензера, скотину безрогую, чтоб ему лопнуть, придурку криворылому,
ржавый шомпол ему в жопу. Как хотите, но каждый день объявлять боевую
тревогу это уже нахаловка вселенская. Найк примчался к ближайшей радиальной
шахте, обхватил столб и соскользнул по нему сразу через три палубы,
очутившись во внешнем кольцевом переходе. Повертел головой, соображая, в
какой стороне шлюз его катера, и лихо запрыгнул на бегучую дорожку,
накренившись, чтоб не сбросило и не шарахнуло об стенку на полной скорости.
Проехал четыре сектора по цельносварной изогнутой трубе, на встречной
дорожке ему попались братки-абордажники - Бетакин, Лапенза, Суимо, а
Канивер, видать, выскочил из-под душа, мокрый и в одних трусах - ничего не
попишешь, боевая тревога.
Ухватившись за поручень, Найк соскочил перед открытым восемнадцатым
шлюзом и шагнул внутрь. Лепестковые створки за его спиной захлопнулись, а
впереди раздвинулись. Одним ловким прыжком через люк он юркнул в кабину,
плюхнулся в кокпит своего катера, задраил люк, вполз в распяленный на
сиденье гермокостюм, застегнулся, рукавом утер пот со лба и напялил шлем.
Не то чтобы Найк был трусом, но всякий раз, когда раздавался сигнал
боевой тревоги, у него душа в пятки уходила. А вдруг это не понарошку, вдруг
опять началась заваруха, и придется, хочешь не хочешь, идти в атаку.
В сети абордажников напряженно висела потрескивающая тишина. Малость
поколебавшись, Найк переключился на общую сеть и принялся жадно
вслушиваться. Приказы и вводные задачи сыпались, как из дырявого мешка,
офицеры отрывисто командовали сухими лающими голосами - на обычную учебную
тревогу ой что-то не похоже.
Обеспокоенный Найк вернулся в сеть абордажников и окликнул шестой номер
закадычного дружка Бетакина.