"Алеш Гучмазты. Матрона " - читать интересную книгу автора

- Вот, что такое хозяйка в доме! Ожил наш дом, ожил благодаря Матроне!
И Уако был доволен вроде бы. Утром, когда Матрона замесила тесто, он
улыбался, но сейчас, услышав слова сына, нахмурился вдруг:
- Разве наш дом когда-нибудь был неживым?
- Неживым не был, но и пироги к нашему приезду никто не подавал, -
попытался отшутиться Доме.
- После бабушки, - ввернула Алла.
- Это правда, - вздохнул Уако.
Все смолкли, опечалившись.
- Дай Бог долгой жизни новой хозяйке этого дома, - поднял бокал Доме.
- После бабушки, - добавила Алла.
Доме сердито посмотрел на нее, и Матрона поняла: после той, которую так
любили в этом доме, детям трудно видеть здесь чужую, в общем-то, женщину.
Она не растила их, не рассказывала сказок перед сном, да и появилась лишь
потому, что не стало той, что с детства была любимой и единственной. А
другая, пришедшая после ее смерти - это уже воля случая, и как бы взрослые
ни старались приблизить ее, ввести в круг семьи, обмануть детей не удастся.
Она так и останется чужой - милой, хорошей, доброй, но не родной. Потому-то
Доме и произнес тост за ее здоровье, давая понять детям, что она им не враг,
и в том, что их любимой бабушки не стало, нет никакой ее вины.
Она взяла с тарелки кружок огурца, стала жевать, пытаясь отвлечься, но
это не помогло - комок подкатил к горлу, не давая проглотить разжеванное, ей
стало плохо, она едва дышала. Ее даже зазнобило вдруг - от отчаяния, от
страха показаться жалкой и беспомощной.
И все же она справилась, проглотила и то и другое, горе свое
проглотила.
Она с самого утра их ждала, все не терпелось ей: когда же, наконец, они
приедут? Поставила пироги в печь и загадала - если пироги им понравятся, все
будет хорошо. И само собой возникло продолжение: "Если все будет хорошо,
значит, они моя кровь и плоть".
Теперь-то она понимала, что не все так просто. Как бы хорошо они не
относились к ней, вспомнив свою бабушку, дети, а следом и взрослые, как бы
превратятся в единое сердце и, одинаково чувствуя, зададутся одним и тем же
вопросом:
- Кто она, эта чужая женщина? Как она посмела занять место нашей
бабушки?
И все же она помнила о загаданном, и помимо воли подсматривала за ними.
Доме и Алла ели пироги с непритворным удовольствием. В охотку ел и Уако. Но
жена Доме и ее старшая дочь жевали нехотя, словно делая ей одолжение.
Матрона понимала, что так оно и есть: они делают ей одолжение, признавая ее
если не совсем уж своей, то и не очень чужой. Приятно было другое - Доме и
Алла ели без всяких задних мыслей. Старшая дочь была похожа на мать, Алла
же - на нее в девичестве.
- Моя кровь! - вспыхнуло в голове. - Моя плоть!

3

- Надо сходить на могилу бабушки, - решили за столом.
"Надо сходить на могилу бабушки, - повторила про себя Матрона и
опечалилась: - А кто придет на мою могилу, если и живая я никому не нужна? А