"Секс-рабыня" - читать интересную книгу автора (Джеймс Джулия)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Лео Макариос остановился в тени наверху лестницы и оттуда стал с интересом наблюдать за четырьмя отобранными Джастином девушками, что стояли внизу, в просторном зале Шлосс Эдельштайн.

Ну что ж, надо отдать ему должное! Все они, на первый взгляд, были хоть куда, одна другой лучше.

Лео решил повнимательней приглядеться к каждой из них.

Первой слева стояла блондинка. Несмотря на свою удивительную красоту, она показалась ему слишком худой, да и держалась как-то напряженно.

К формам второй, брюнетки с восхитительными шелковистыми волосами, придраться было трудно, зато выражение лица какое-то глуповатое. Значит, в пролете. Такие смазливые дурехи, умеющие только улыбаться, вызывали у него глухое раздражение.

Третья, рыжеволосая, действительно великолепна, но, на беду девушки, Лео сразу узнал ее: она уже привлекла внимание его двоюродного брата Маркоса и жила у него на содержании. Связываться с ней не стоит. Маркосу это вряд ли понравится!

Он взглянул на четвертую девушку.

И не смог отвести глаз.

Черные волосы. Черные, как южная ночь.

Белая кожа. Бледная, как слоновая кость.

И зеленые глаза. Зеленые, как изумруды на ней.

У нее был настолько скучающий вид, что Лео внезапно почувствовал приступ гнева. Как можно выглядеть скучающей, когда на тебе украшения работы Левантски: ожерелье, серьги, браслеты и кольца? Неужели не понимает, какое это чудо ювелирного искусства?

Очевидно, нет. Девушка стояла, переминаясь с ноги на ногу и явно не понимая, зачем ее сюда пригласили. Но вот она вздохнула, грудь ее восхитительно приподнялась, и Лео почувствовал, что гнев его тотчас улетучился, а по телу пробежала волна удовольствия.

Значит, черноволосой зеленоглазой красавице скучно?

Ну что ж, он будет счастлив исправить ее настроение. А заодно и себе.

И Лео, не раздумывая, начал спускаться по лестнице.

Анна с каждой минутой вынужденного ожидания все больше мрачнела. Когда же, черт возьми, продолжатся съемки? Они будто не думают, что манекенщицы тоже люди и могут устать! Интересно, из-за чего теперь задержка? Тонио Эмбрутти что-то горячо обсуждал со своими ассистентами. Девушка снова вздохнула, чувствуя, как в кожу врезается слишком тесный вырез декольте и, на ее вкус, низковатый. Этим фотографам лишь бы побольше оголить грудь, а красиво это или нет, их не заботит.

Быть моделью не так-то легко, как кажется непосвященному. Две ближайшие к ней девушки – Кейт и Ванесса – не были профессионалками и уже явно устали. Анна украдкой покосилась на них. Брюнетка Кейт, перед тем как выйти в зал, сняла контактные линзы – возможно, ей не хотелось постоянно ловить на себе похотливые взгляды – и теперь выглядела несколько растерянной. А рыжеволосую Ванессу пригласил сюда ее бой-френд, двоюродный брат владельца этого особняка в средневековом духе. Зачем, спрашивается, греку понадобился замок в австрийских Альпах? Либо он большой любитель горных лыж, либо… просто пожелал поселиться поблизости от какого-нибудь частного швейцарского банка, где хранит свои миллионы.

Впрочем, из окон его замка открывается такая прекрасная панорама, что можно только позавидовать: снежный, поросший ельником склон, сверкающий на солнце, а внизу, в кольце гор, замерзшее озеро. Как это не похоже на унылый газовый завод, на который выходили окна ее родного дома!

Впрочем, грех жаловаться на судьбу!

Когда ей было восемнадцать лет, к ней как-то раз в магазине подошел агент модельного агентства и пригласил ее зайти к ним на кастинг. Сначала она отнеслась к подобному приглашению с недоверием, мало ли, как обманывают наивных девушек, но потом выяснилось, что никого подвоха за этим не крылось. Она прошла строгий отбор, собеседование и в конце концов устроилась в известное агентство в качестве манекенщицы. Работать пришлось много. К двадцати шести годам Анна, хотя и не стала супермоделью, заработала на жизнь достаточно, чтобы выбраться из нужды и полностью изменить образ жизни.

За эти восемь лет она узнала все стороны своей профессии, как светлые, так и темные: некоторые из ее коллег принимала наркотики, и многие спали чуть ли не с каждым мужчиной, способным помочь им с карьерой. Но сама она сумела пройти мимо все этого, не запачкавшись. В мире моды, как и везде, встречаются прекрасные люди, отзывчивые и талантливые. Там были дизайнеры, которых она уважала, фотографы, которым доверяла, модели, с которыми дружила. Например, Дженни, блондинка, ее лучшая подруга, вместе с которой она и пришла сегодня на показ драгоценностей.

Несмотря на бриллиантовое колье, браслеты и изящное белое платье, выглядела Дженни, признаться, неважно. Она всегда отличалась худобой, но сейчас это стало больше похоже на истощение. Может быть, причина тому болезнь, которую она скрывает от всех, даже от своей подруги? Анна невольно вздрогнула. Ее собственная мать умерла в двадцать пять лет, оставив маленькую дочку заботам овдовевшей бабушки.

Надо будет обязательно серьезно поговорить с Дженни после съемки. Пусть займется своим здоровьем. Если, конечно, эта съемка когда-нибудь закончится. Ну, слава богу, кажется, Тонио Эмбрутти наконец-то обратил внимание на моделей.

– Ты! – указал он на Дженни, подходя к ним. – Сними платье. Можешь оставить на бедрах. И скрести руки на груди, прикрыв соски. Мне нужно сфотографировать браслеты. Скорей!

Дженни застыла в растерянности.

– Я не могу.

Фотограф с недоумением уставился на нее.

– Ты что, оглохла? Живо снимай платье! Не тяни резину! И так уж потеряли уйму времени впустую.

– Я не буду раздеваться!

Анна увидела, как потемнело лицо Тонио Эмбрутти, и шагнула вперед.

– Никакого обнаженного тела, – решительно заявила она. – Это специально оговорено в контракте.

– Заткнись! Я не с тобой разговариваю. – Фотограф бросил злой взгляд на Анну и снова уставился на Дженни. – Ну что, будем работать?

Та молча стояла, потупившись.

– У нас, кажется, проблема? – раздался рядом незнакомый голос. Глубокий и выразительный.

Анна повернула голову, и у нее перехватило дыхание.

Из темноты в круг света, выхваченный лампами для фотосъемок, к ним вышел мужчина, хищной статью и мягкими, гибкими движениями напоминавший леопарда. Сильный, уверенный в себе и потрясающе красивый. И еще один эпитет сразу пришел ей в голову – опасный.

Такого, чуть ли не гипнотического воздействия на Анну не оказывал ни один из знакомых ей мужчин. Дело, видимо, в его глазах, предположила она. Миндалевидных, очень темного цвета, чувственных, с тяжелыми веками.

– Спрашиваю еще раз: у нас проблема? – спокойно произнес незнакомец.

Ему не нравятся проблемы, догадалась Анна. Он от них сразу же избавляется. И скорее всего это не составляет для него особого труда. Человек, который привык идти напролом и не терпит поражений. Нет, ей-богу, надо вести себя с ним поосторожней!

– А вы кто такой?.. – запальчиво воскликнул Тонио Эмбрутти. Ему явно не понравилось, что посторонний человек вмешивается в его отношения с моделями.

Мужчина немного помолчал, окинув неторопливым взглядом своего визави с ног до головы, а потом ответил:

– Лео Макариос.

Он ответил негромко и спокойно, но в его голосе прозвучали такие железные нотки, что Анна почти посочувствовала Тонио Эмбрутти.

Почти… Потому что настоящей жалости она к Тонио Эмбрутти испытывать, конечно, не могла, так как он, без сомнения, был одним из самых законченных подонков, у которых ей когда-либо приходилось сниматься.

– Да, – заявила она, прежде чем фотограф пришел в себя и успел заговорить. – У нас действительно возникла серьезная проблема.

Лео Макариос молчал в ожидании продолжения.

Непонятно, почему на меня так действует этот пристальный взгляд? – с удивлением подумала Анна. Словно она антилопа в пустынной африканской саванне в час заката, когда на охоту выходят большие хищные кошки.

– Ваш фотограф, – приветливо сказала она, – требует, чтобы мы нарушили контракт. – Ее голос стал тверже. – В нем черным по белому написано: никаких съемок в обнаженном виде. Я лично позаботилась о том, чтобы такой пункт включили в контракт.

Она стояла рядом с Дженни, всем своим видом показывая, что не даст подругу в обиду. Другие две девушки также подошли к ним. Обеим было явно не по себе.

Лео Макариос продолжал в упор и не мигая смотреть на Анну.

Не выдержав его пристального взгляда, она отвела глаза.

С ней происходило что-то непонятное. То, что ей совсем не нравилось. Проработав столько лет в модельном бизнесе, она уже давно привыкла не замечать устремленные на нее мужские взгляды. А тут почему-то почувствовала себя не в своей тарелке, словно в первый раз готовилась выйти на подиум или к софитам фотографа. Во рту пересохло, и учащенно забилось сердце.

Лео по-прежнему не сводил с девушки глаз.

Теперь она уже не выглядела скучающей. Столь быстрый успех сулил многое.

Ее лицо оживляли два различных чувства, хотя она и пыталась бороться с ними.

Первым чувством был, несомненно, гнев. Девушка не на шутку рассердилась. То ли на нахального фотографа, то ли на себя, из-за того, что ей не удалось в полной мере сохранить самообладание.

Второе чувство, как ему показалось, смущение, смешанное с сексуальным беспокойством, было для нее самой в новинку, и она, похоже, толком не понимала, что с ней происходит.

Лео испытал радость охотника, понявшего, что дичь скоро попадется в его силки. Если девушка смущена и обеспокоена, значит, ее бдительность ослаблена и она уже готова просить пощады.

Но любовными делами можно будет заняться позже, когда наступит подходящий момент. Сейчас есть дела поважнее.

Лео взглянул на блондинку. Да, определенно нервный тип, подумал он. Конечно, она была фантастически хороша собой, но мужчине, который будет иметь с ней дело, не позавидуешь. Любовь с такой женщиной напоминает езду на американских горках.

– Итак, вы категорически против этого снимка? – произнес он, обращаясь к ней. – Вы отказываетесь исполнить приказ синьора Эмбрутти?

Блондинка была так напряжена, что едва ли не дрожала. В ответ на его вопрос она не сразу, но все-таки отрицательно покачала головой, по всей видимости ощущая молчаливую поддержку стоявшей рядом подруги.

Тонио Эмбрутти бурно заговорил по-итальянски. Лео повелительным жестом заставил его замолчать.

– Никаких снимков обнаженной натуры, – властно заявил он. – Пусть все снимаются одетыми. Разговор окончен.

Лео оглядел четырех девушек, задержав взгляд на рыжеволосой. На его губах едва не заиграла улыбка. Он легко мог представить себе реакцию двоюродного брата Маркоса, если бы тот увидел обнаженные прелести своей любовницы на фотографиях, рекламирующих приобретенные Лео украшения из коллекции Левантски, долгое время хранившейся в царском тайнике где-то в Сибири и лишь недавно найденной.

Маркос избил бы его до полусмерти, случись такое! Когда дело касалось его любовниц, двоюродный брат превращался в свирепого ревнивца.

Лео снова взглянул на черноволосую модель. Интересно, замужем ли она? А если нет, то есть ли у нее мужчина? Вряд ли, конечно, такая красивая женщина живет одна. Как бы это выяснить похитрее, чтобы не поняла, куда он клонит, а не то еще обманет его, чтобы отхватить куш пожирнее.

Внешность ведь часто бывает обманчива, а ему не хочется иметь дело с женщиной, которая думает лишь о его деньгах. Такие чаще всего оказываются плохими любовницами. Они думают не о поцелуях, а о вознаграждении.

Когда эта черноволосая модель уляжется к нему в постель, она должна будет думать лишь о нем. И ни о чем другом!

Он отошел в сторону и принялся наблюдать, решив получше разглядеть девушку, которую выбрал для себя.

Съемка продолжалась.

Наступила очередь черноволосой модели.

Тонио Эмбрутти явно вымещал на ней злобу. Все, что она ни делала, казалось ему неправильным.

Вскоре Лео захотелось свернуть этому фотографу шею. Каков подлец, однако! А девушка, надо отдать ей должное, вела себя превосходно: вежливо отвечала и еще улыбалась при этом! Да, терпение у нее поистине безграничное!

Любопытно, откуда у нее столько самообладания? – удивлялся Лео. Ведь она совсем не похожа на святую. Скорее уж на грешницу. Горячую и соблазнительную. Но что самое удивительное, ей, кажется, было совершенно наплевать на собственную привлекательность. Она даже не старалась подать себя в как можно более выигрышном свете. И вела себя абсолютно естественно. Скорее всего, она даже сама не понимала, насколько сексуальным смотрелось такое ее поведение. Любое кокетство или игра в неприступность предполагает, что женщина ждет решительных действий со стороны мужчины и… готова сдаться в любой подходящий момент. Независимость и самодостаточность женщины требуют от мужчины применения более сложной тактики соблазнения. А где трудно, там и интересно!

Избалованный женским вниманием Лео почувствовал, как в нем просыпается инстинкт охотника. И хотя вряд ли, конечно, эта черноволосая красавица окажет ему достойное сопротивление, повозиться с нею немного все-таки придется. Но тем приятнее будет победа…

Интересно, как ее зовут?..

Анна устало погрузилась в горячую, ароматную воду. О боже, какое счастье! Весь день она мечтала об этой минуте. Съемка продолжалась так долго!

Каждую девушку фотографировали в разных украшениях и в разных платьях. Недовольный непослушанием манекенщиц и затянувшимся присутствием владельца зала Тонио Эмбрутти заметно нервничал и срывал свою злость на девушках: все ему было не так, и стоят коряво, и лица деревянные, и руки не знают куда деть…

А вечером им снова предстояло надеть драгоценности и выступить на приеме, который устраивал Лео Макариос. Ванессе поручили представлять изумруды, Кейт – рубины, Дженни – сапфиры, а самой Анне – бриллианты.

Вечер предстоял напряженный, но расслабиться Анне даже в горячей воде никак не удавалось. Сцены прошедших съемок одна за другой крутились в ее голове. А потом еще этот разговор с Дженни! Решив во что бы то ни стало докопаться до истины, Анны пришла в гримерную подруги и начала допытываться, почему у той такое плохое настроение в последнее время. Дженни вначале долго отнекивалась, но потом все-таки призналась, что беременна.

– Представляешь, он еще в первые месяцы нашей совместной жизни поставил мне ультиматум, – воскликнула она, прижав руку к животу, где рос ее ребенок. – Заявил, что если я вдруг забеременею, то у меня будет два варианта: либо стать его женой и вместе воспитывать ребенка, либо вступить с ним в фиктивный брак и сразу развестись, после чего отдать ему ребенка. Но я не могу! Не могу!

Она заплакала, и Анна обняла ее, пытаясь утешить.

– Я не хочу выходить за него замуж! – проговорила Дженни сквозь слезы. – Не хочу жить в каком-нибудь гареме, из которого никогда больше не выйду. А отказаться от ребенка… Даже не представляю, что мне делать!

Она зарыдала еще горше.

– Как я понимаю, – произнесла Анна, когда рыдания наконец стихли, – он еще не знает о ребенке?

– Нет! И не должен узнать! Ни в коем случае! Теперь ты понимаешь, почему я так испугалась, когда Тонио велел мне раздеться? Вдруг кто-нибудь догадался бы, что я в интересном положении.

Сразу пошли бы слухи. Нет, мне необходимо срочно уехать.

Анна нахмурилась.

– Уехать?

– Да. Я должна спрятаться. Если он узнает, что у меня ребенок, то сразу поймет, что к чему. Сделает тесты и так далее. Поэтому мне надо уехать куда-нибудь подальше, где ему не взбредет в голову меня искать. – Она закусила губу. – Я думала об Австралии.

Анна покачала головой.

– А у тебя разве хватит денег на такую поездку?

Дженни мрачно молчала.

– Я, конечно, могу тебе одолжить… – продолжила Анна, но Дженни решительно замотала головой.

– Нет, нет, даже не предлагай, я все равно не возьму. Тебе самой позарез нужны деньги. Я ведь знаю, как дорого обходится тот частный санаторий, где живет твоя бабушки. И я вовсе не хочу, чтобы ты продавала квартиру. У моделей век недолог, тебе еще понадобятся твои сбережения. Ничего, не волнуйся! Я справлюсь. Как-нибудь.

Анна не стала настаивать. Она позаботится о том, чтобы обеспечить Дженни всем необходимым для поездки, даже если ей действительно придется заложить квартиру.

Неожиданно перед Анной возник образ Лео Макариоса.

Вот еще одна тема для размышлений! Не хочется, а надо!

Впервые за последние четыре года она встретила мужчину, представлявшего для нее опасность.

И это ее встревожило.

Четыре года назад Руперт Уэйн сказал ей, что женится на Кэролайн Флинч-Карлтон – девушке, принадлежащей, в отличие от Анны, к высшему обществу.

Даже теперь ей становилось не по себе от этих воспоминаний. Унизительно и больно, когда тебя отшвыривают, как ненужную больше куклу.

Четыре года она старательно училась обходиться без мужчин и самостоятельно справляться со всеми своими проблемами. И вот теперь в ее жизни возник человек, который сумел с подозрительной легкостью нарушить ее покой.

Он почти ничего не сказал ей, лишь окинул ее внимательным взглядом темных глаз, но при этом проник в ее душу.

Лео Макариос.

Ей необходимо понять, почему такое могло случиться, и как побыстрее найти противоядие.