"Владимир Губарев. Серебристые облака (Приключенческая повесть, Сб. "Мир приключений" 1980 г.)" - читать интересную книгу автора

вверх, словно звуки доносились с потолка.
Они разом выскочили в предбанник и начали судорожно одеваться.
Над Турой кружил тяжелый транспортный самолет, тот самый единственный
АН, который был специально приспособлен для перевозки кораблей-спутников.
Самолет сделал два круга над городом, а потом начал медленно снижаться.
АН заходил на посадку. На несколько секунд он скрылся из глаз за сопкой, и
Палло машинально схватил Ветрова за рукав.
- Это единственная наша машина, - прошептал он.
- Если он не возьмет сейчас ручку на себя, то ее больше не будет. -
Голос Ветрова сорвался. - И какой идиот приказал ему лететь?!
Ветров стряхнул руку Палло, отбросил тулуп и побежал.
Он что-то кричал, но разобрать слова было невозможно, потому что прямо
из сопки, как показалось Палло, выросла махина Ан-26. Самолет шел над
самым аэродромом с выпущенными шасси, но летчик, очевидно, уже понял, что
посадить машину не сможет. Ан-26 пополз вверх. Летчик начал второй заход.
Палло понял, куда бежит Ветров. Теперь он молил об одном: чтобы тот
успел, прежде чем транспортник вновь скроется за сопкой.
Ан-26 опять начал снижаться. Вот он уже над рекой, еще небольшой
поворот и... Самолет словно останавливается на месте, замирает на
мгновение и резко уходит вверх. Он проносится над Турой, покачивает
крыльями и исчезает. Даже звука двигателей не слышно.
- Как призрак, - вдруг слышит Палло. Рядом стоит побледневший Комаров.
- Если бы не Ветров, стал бы призраком, - говорит Мангулов. -
Внушительный аппарат, таких не видали здесь. Теперь у эвенков новые
легенды появятся, они любят их сочинять...
А мы выскочили шустро... - Мангулов рассмеялся. - Теперь и допариться
можно без помехи.
Палло не ответил. Он застегнул куртку - мороз начал прибавлять- и, не
оглядываясь, зашагал к зданию аэропорта
- Закрывай, таежный человек, свою парную. - Комаров протянул руку
Мангулову. - Банька получилась отменной Век не забуду. Прощай.
Мангулов растерянно глядел им вслед. Он взял пригоршню снега, хлестнул
им по лицу. Иголки больно укололи кожу.
- Ночью до пятидесяти дотянет, - сказал он вслух, - завтра уже баню не
прогреешь.
Мангулов взглянул на удаляющиеся фигуры Палло и Комарова, хотел
окликнуть их, но раздумал. Постоял еще немного, а потом вернулся в баню.
Топил ее на совесть - не пропадать же добру.


* * *


Никто не видел его усталым, измученным, опустошенным.
Даже секретарша. Впрочем, не предупредив, она никогда не входила в
кабинет.
В том гигантском ракетно-космическом механизме, в котором работали
десятки заводов и институтов, испытательных полигонов и стартовых
комплексов, не должно случиться ни единого сбоя, потому что до пуска
Гагарина оставалось всего четыре месяца. Нет, пока даже он, Главный