"Виталий Губарев. Комсомольский билет " - читать интересную книгу автора

Много было в те времена "заводских мальчиков" - так называли учеников,
которым ничего не платили, обещая с течением времени научить их ремеслу.
Путь ученика был горек и тернист. Нередко проходило пять-шесть лет, пока
подростку (к тому времени он уже становился юношей) удавалось получить
специальность. Вот что пишет о таком мальчике уральский писатель
Мамин-Сибиряк. Этого мальчика звали Прошкой. Он вертел колесо в мастерской,
где шлифовались драгоценные камни.
"Колесо делалось с каждым днем точно все тяжелее и тяжелее. От натуги у
Прошки начинала кружиться голова, и ему казалось, что вместе с колесом
вертится вся мастерская. По ночам он видел во сне целые груды драгоценных
камней, розовых, зеленых, синих, желтых. Хуже всего было, когда эти камни
радужным дождем сыпались на него и начинали давить маленькую больную грудь,
а в голове начинало что-то тяжелое кружиться, точно там вертелось такое же
деревянное колесо, у которого Прошка прожил всю свою маленькую жизнь. Потом
Прошка слег. Ему пристроили небольшую постельку тут же в мастерской.
...Через две недели его не стало".
Не легче жилось и крестьянской молодежи. Многим из вас это покажется
диким и невероятным: в огромной стране с плодороднейшей землей крестьяне
умирали от голода.
В чем дело? А дело в том, что все лучшие земли принадлежали помещикам.
У одного царя, которого называли "первым помещиком", только в европейской
России было восемь миллионов гектаров земли! А двадцать восемь тысяч
помещиков имели столько же земли, сколько десять миллионов русских крестьян.
Но и эту землю очень многие крестьяне не были в состоянии обрабатывать. Ведь
больше половины крестьянских дворов или совсем не имело лошадей, или имело
по одной кляче.
Землю крестьяне обрабатывали деревянной сохой. За аренду земли, за
временное пользование лошадью или плугом помещики и кулаки брали с
крестьян-бедняков такую большую плату, что это окончательно разоряло их. И
вот, чтобы не умереть с голоду, бедняк и его дети шли в кабалу к помещику
или кулаку.
Иные отправлялись на заработки в город. С котомкой за плечами, в
лаптях, перевязанных веревкой, шли они на фабрики и заводы, на строительные
работы, на железные дороги - туда, где надеялись получить заработок и
научиться грамоте.
Но мечты эти не сбывались. Вместе с городскими ребятами пополняли они
толпы безработных или брались за любую работу, лишь бы не умереть с голоду.
Тысячи мальчиков и девочек умирали от истощения, от туберкулеза и других
болезней.
Вот что писал чеховский Ванька Жуков "на деревню дедушке":
"А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосы на двор и
отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятенка в люльке и по
нечаянности заснул. А на неделе хозяйка велела мне почистить селедку, а я
начал с хвоста, а она взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю
тыкать. Подмастерья надо мной насмехаются, посылают в кабак за водкой и
велят красть у хозяев огурцы, а хозяин бьет чем попадя. А еды нету никакой.
Утром дают хлеба, в обед кашу и к вечеру тоже хлеба, а чтоб чаю или щей, то
хозяева сами трескают. А спать мне велят в сенях, а когда ребятенок ихний
плачет, я вовсе не сплю, а качаю люльку. Милый дедушка, сделай божецкую