"Виталий Губарев. Комсомольский билет " - читать интересную книгу автора

комсомолка, - еще слышна артиллерийская канонада, еще частенько наведываются
к нам воздушные разбойники. Но мы твердо уверены, что враги больше не
вернутся. Долго и упорно отстраивали наши комсомольцы одну из сельских школ.
С трудом добыли мы стекла для окон, привели все классы в полный порядок.
Когда школа была готова, неожиданно налетели самолеты, клейменные фашистской
свастикой, и сбросили бомбы. Здание школы вновь было разрушено. Снова
взялись наши комсомольцы за работу и опять восстановили школу.
Есть на Смоленщине деревня Галкино. В тот же день, когда из деревни
бежали немцы, в одном из немногих уцелевших домов комсомольцы провели
собрание. Секретарь комитета комсомола Шура Федорова проводила собрание,
лежа в постели. Ее до полусмерти избили перед уходом немцы.
- А комсомольские билеты, девушки, с вами? - спросила она, открыв
собрание, и с тревогой оглянулась. Но сейчас же Шура удовлетворенно
улыбнулась: все девушки, пришедшие к ней, торопливо доставали спрятанные на
груди комсомольские билеты.
- Вот хорошо, - говорила Шура. - А я, грешным делом, беспокоилась: не
уничтожил ли кто по трусости своего билета. А вот и мой, прошу проверить...
Итак, комсомольское собрание считаю открытым. Не знаю, как вы считаете, а
по-моему, сейчас самое главное для нас - это подумать о том, как помочь
нашей деревне отстроиться и восстановить колхоз. Было у нас сто два дома, а
осталось двадцать...
Девушки повернули головы к окнам, за которыми виднелись обуглившиеся
дома. Сиротливо высились среди разрушенных домов трубы. Все спалили и
взорвали враги! Был клуб - нет клуба. Была школа - нет школы: устроили немцы
в ней конюшню, а парты изрубили, сожгли. И хозяйственные постройки
разрушены. Ни коров, ни свиней, ни овец - ничего не осталось. А сколько
всего было!
- Партийной организации у нас в деревне нет, коммунисты на фронте,
поэтому на нас, комсомольцев, ложится особая ответственность. Садитесь-ка,
девушки, поближе. Есть у меня один план...
Вот что было дальше.
Стар дедушка Куликов - 70 лет. Голова серебряная, лицо в морщинах,
спина сутулая. В молодости считался он лучшим столяром деревни Галкино. К
нему-то в землянку и пришли комсомолки.
- Просим, дедушка, быть бригадиром: будем деревню заново строить. Да
такую, чтоб враги позеленели от злости! Чтоб дома лучше, чем до войны, были!
И с великой радостью согласился дедушка Куликов стать руководителем
комсомольской бригады.
Вся деревня помогала комсомольцам. Рубили лес, подносили бревна, месили
глину. Школьники вытаскивали из горелого мусора уцелевшие кирпичи, гвозди,
дверные и оконные задвижки.
И начал подниматься в Галкине дом за домом. Дедушка Куликов с рассвета
до заката на стройке. Ветер теребит его седые волосы.
- А ну, давай, комсомолки, веселей! Каждое бревно - фашисту в глотку! -
весело покрикивал он.
Ремонтировали школу, строгали новые парты. И вскоре снова зазвенели в
деревне звонки, созывая ребят на уроки.
Фронт отодвинулся далеко, деревня готовилась к севу, росла, и жизнь в
ней налаживалась. Улица пахла свежим тесом, красками.
По воскресеньям комсомольцы и пионеры устраивали в новом клубе вечера