"В.Губарев. Преданье старины глубокой (Повести-сказки)" - читать интересную книгу автора

Действительно, за черной грядой недалекого леса розовело небо.
Они огляделись. На холме, над неясной в сумраке рекой, поднимались
бревенчатые стены старой крепости со шпилями и башнями. Пониже виднелись
усадьбы с высокими и ладно сколоченными тынами - стоймя бревно к бревну,
острием к небу. Кривые улочки тянулись от крепости в разные стороны и
под конец разбегались беспорядочно построенными бедными хижинами. Чем
дальше от крепости к лесу, тем беднее строение.
Хлюпала в реке вода о деревянный настил, низкие суда с опущенными па-
русами покачивались на волнах. Было слышно, как там, на пристани, со
скрипом терлись борт о борт два суденышка. Ночной сторож стучал колотуш-
кой и время от времени хрипловато покрикивал: "Чу-ую! Чу-ую!"
Утренний ветер резво налетел на Игоря и Таню. Он принес запахи речной
сырости и конюшен.
И вдруг косой дождь из небольшой тучки, что нечаянно выползла из-за
леса, тонкими бичами захлестал по траве. Таня взвизгнула и, подобрав юб-
ку, стремглав понеслась к ближайшей хижине.
- Скорей, Игорь, скорей! - кричала она на бегу. - Иначе мы вымокнем
до нитки!
Они перескочили через низкую полуразвалившуюся деревянную ограду и в
четыре руки забарабанили в покосившуюся дверь.
За дверью зашаркали ногами, сонный голос подростка испуганно спросил:
- Кто там еси?
- Да открой же, пожалуйста! - жалобно простонала Таня.
Должно быть, голос девочки успокоил его. Запор защелкал, дверь рас-
пахнулась, и в лучах выглянувшего из-за тучки утреннего солнца они уви-
дели вихрастого паренька в длинной домотканой рубахе. Лицо паренька нео-
жиданно скривилось от страха. Он отступил и замахал руками.
- Мара! - диковато бормотал он. - Мара! О, Перун, спаси меня!
- Он принимает нас за привидения! - сказал Игорь. - И, кажется, про-
сит, чтобы его спас главный языческий Бог Перун!
Паренек упал на колени.
- Отче нету, мати нету, - в отчаянии заламывал он руки, - не троньте
бедного смерда!
Серые расширившиеся глаза паренька совсем побелели от ужаса. Он сжал-
ся и умолк, схватившись за голову, словно защищая ее от удара. В гриве
его спутанных каштановых волос торчали соломинки.
- Отче нету... - вдруг снова забормотал он. - Мати нету... Один я еси
и в хиже, и на всем свете подярилом...
- Один я и в хижине, и на всем свете под солнцем, - перевел Игорь,
подумав.
У Тани задергался подбородок.
- А где твои... отче и мати? - сдавленным голосом спросила она и
смахнула со щеки теплую слезу.
- Все от глада мрем, - быстро заговорил паренек, уловив, по-видимому,
сочувствие в ее словах. - Беда, беда! Рубища на чересах носим, на пепле
спим... Тиун вельми хитер: все дай да дай боярину! Мяса дай, меда дай,
гречихи дай! А что дать? Не токмо мяса, горстки гречихи нету! Беда, бе-
да!
Таня обвела глазами хижину. Пусто в хижине. У стены голый помост,
посредине холодный каменный очаг без дымохода. Пахнет в хижине задымлен-