"В.Губарев. Преданье старины глубокой (Повести-сказки)" - читать интересную книгу автора

сейчас и не интересовало.
- Бери светильник, - сказал он Тане, - и ступай наперед нас, благо ты
чуров не боишься. Я за тобой ступать буду, а ты, друже, за мной, - обер-
нулся князь к Игорю. - Так мы и выйдем на дворище...
С ранних лет он привык повелевать и даже сейчас говорил с гостями,
едва ли не как со слугами.
Со стороны их шествие выглядело вельми комично. По темным переходам и
скрипучим лестницам княжеского терема медленно, словно слепые, двигались
трое. Впереди Таня вытягивала руку с дрожащим огоньком светильника. За
ней, затаив дыхание и настороженно прислушиваясь, ступал на цыпочках
князь Игорь. Одной рукой он держался за Танин воротник, а другую руку
отбросил назад, судорожно вцепившись в княжеское платно на чересах свое-
го тезки.
Как стон, скрипели старые ступеньки под их ногами, черными крыльями
метались тени по бревенчатым стенам терема. Князь тихо шептал:
- Не страшусь смерти на рати от вражеской стрелы и меча вражеского...
Духов страшусь!
Его страх невольно передавался Тане и ее брату. Но, разумеется, не
духов боялись они. Чудились им в темноте другие осторожные шаги и чье-то
дыханье позади. И они не ошиблись: от перехода к переходу, с лестницы на
лестницу неотступно следовал за ними невидимый во мраке старец со злыми
глазами. Видно, что-то недоброе задумал главный волхв Великого Новгоро-
да!
Шествие по ночному терему показалось троим отрокам бесконечно длин-
ным, и все они облегченно завздыхали, как только вышли на крыльцо.
Огляделись. Огни в тереме погашены, только одно окно светилось - в
спальне князя Олега. Не спалось в эту ночь князю, ходил из угла в угол:
обдумывал путь на Киев.
На княжеском дворище было прохладно и пустынно, пахло соснами и елка-
ми. Мигали звезды в безоблачной вышине. Кривой, как сабля, месяц высу-
нулся из-за зубцов крепостной стены кремля, будто из ножен. За стеной
стучал колотушкой ночной сторож и покрикивал:
- Чу-ую!..
А где-то далече, должно быть, у какого-нибудь костра, где этой ночью
новгородцы пили за победу мед и ол, хор мужских голосов тянул однотонную
песню:
Ох вы гой еси, люди добрые,
Люди добрые, вои храбрые!
Трудный час пришел нам детей забыть,
Во полях чужих свою кровь пролить...
Оставь рало, ратай, да мечом блистай!
Натяни свой лук и стрелу пускай!
А другая стрела уж в тебя летит,
Уж в тебя летит, твою грудь пронзит...
От простой, но щемящей сердце мелодии Тане стало грустно. Она взгля-
нула на князя, но тот, освободившись от своих страхов, был уже весел. Он
вытягивал шею, прислушиваясь к чему-то, и в efo широко открытых глазах
отражались два месяца.
- Чуете? - спросил он.
- Хорошо поют, - сказал Игорь, - только уж очень печально.