"В.Губарев. Преданье старины глубокой (Повести-сказки)" - читать интересную книгу автора

дашниками. Почти у всех на груди сверкали золотые обручи и цепи - знаки
высокого отличия и богатства.
Душно и жарко в Большой палате. Входная дверь и узкие окна открыты
настежь, но это не помогало. От духоты кружились головы.
Бревенчатые стены стали влажными от людских испарений.
Князь Олег сидел в кресле, бледный и усталый, расстегнув ворот своего
платно. Два мечника неподвижно стояли по бокам. А перед креслом, дико
завывая, дробно ударяя кулаком в бубен, бесновался главный волхв Фарлаф.
Время от времени он бросался по узкому людскому проходу к деревянному
изваянию Перуна, сипло бормоча какие-то слова. Затем он опять возвращал-
ся к креслу князя, вскинув руки, беспрестанно подпрыгивая и сотрясая пол
коваными сапогами. Его бормотание переходило в пронзительный, одуряющий
вопль, от которого по спине бежали мурашки. Что кричал волхв, Игорь и
Таня не могли понять. Впрочем, этого, может быть, никто не понимал, даже
сам волхв.
Наконец Фарлаф замолчал и сел на пол перед Олегом.
Сразу наступила тишина, в которой слышалось лишь дыхание десятков лю-
дей.
- Что сказал тебе Перун, волхв? - спросил Олег, словно приходя в се-
бя.
Фарлаф не торопился отвечать. Он сидел на полу, скрестив ноги, и тяж-
ко дышал. Его седые волосы спутались и были мокрыми от пота. Казалось,
он ничего не видит и не слышит, но Таня уловила его злобный взгляд, ко-
торый он метнул не нее изпод нависших на глаза мохнатых бровей. Девочка
невольно сжалась под его взглядом. Князь Игорь заметил это, что-то сер-
дито прошептал и загородил Таню своими плечами от глаз Фарлафа.
- Что же сказал тебе Перун? - нетерпеливо повторил Олег.
Все в палате вытянули головы, чтобы лучше услышать волхва. Но он
вдруг закашлял и потыкал пальцем в горло, давая понять, что ему трудно
говорить. Продолжая кашлять, Фарлаф поднялся, подошел к Олегу и склонил-
ся к самому его уху. Два Игоря и Таня, стоящие у княжеского кресла, слы-
шали, как волхв прошептал:
- Не ходи на Киев, княже...
Олег даже не пошевелился, так он умел владеть своими чувствами.
Только губы его едва заметно шевельнулись:
- Лжа!
В палате было тихо. Все ждали княжеского слова, но Олег медлил. И
тогда на помощь ему неожиданно пришел низенький толстенький боярин, тот,
который сидел на лавке ближе всех к Олегу. Может быть, боярин слышал, а
может быть, и не слышал того, что шепнул волхв, но он вскочил с места и,
размахивая маленькой полной ручкой, закричал, выкатывая глаза:
- Перун поразит громом и молнией врагов твоих, княже! Поступай, как
решил совет: иди на Киев! Собирай вече и скажи народу новгородскому свое
злато слово!
Олег бросил на толстенького боярина благодарный взгляд. Он облегченно
вздохнул и поднялся, отстранив рукой растерявшегося Фарлафа.
- Лепо молвил боярин Путята! - сказал он. -
Слава великому Перуну - Богу богов!
- Слава! - хором повторили воеводы, бояре и купцы. Они зашевелились и
тоже начали подниматься со своих мест. Повсюду затренькали золотые обру-