"Петр Петрович Губанов. Путь в Колу [И]" - читать интересную книгу автора

Клементсон.
- Пусть не изволит волноваться свейский ротмистр: воевода приплыл
сюда самолично, - сказал Латугин, оглядывая с ног до головы парламентеров,
которых прислал к нему овлуйский державец.


5

Воевода Алексей Петрович Толстой не намерен был заводить на рубеже
российской земли "ссоры и смуты" с воинскими людьми соседней державы.
Условия перемирия, которые предложил овлуйский державец, оказались вполне
приемлемыми, и он тотчас отослал десятника Латугина к свейским
парламентерам, наказав, чтобы королевские воинские люди убирались из
Кольско-Печенгского монастыря.
Бальтазар Бек, выслушав ротмистра Пера Клементсона, приказал
выпустить на волю российских межевщиков, которые по-прежнему содержались
под арестом в монастырских подклетях.
Выбравшись из полутемных камер на волю, обнялись на монастырском
дворе сотник Стригалин и пятидесятник Спирка Авдонин.
- Откуда у тебя эта метина на лбу? - спросил своего пятидесятника
Стригалин.
- Свеи палашом угостили, когда к вам на помощь спешил, - ответил
Спирка Авдонин. - Здесь, в тундре, на подходе к монастырю сшиблись с ними.
Их было много, а нас всего трое да отрок этот с нами от самой Новой Земли
добирался, - кивнул он на Савву Лажиева.
С радостью вдыхали чистый, будто вода родниковая, осенний тундровый
воздух целовальник Смирка Микитин и дьячок Дружинка Сумароков. Для них
обоих избавление от свейского плена показалось неожиданным, как гром среди
ясного неба.
Савва Лажиев блаженно жмурил глаза от полуденных лучей солнца и
счастливо улыбался. "Значит, приходит конец мытарствам", - думал он,
глядя, как стрельцы тормошат свейских кнехтов, отбирая у них награбленное.
В куче мягкой рухляди Савва заметил и свой мешок, в который напихал
Каллистрат Ерофеевич песцовых шкур за годовую службу в промысловой артели.
Знакомый мешок стал наполовину тоньше. Но Савва Лажиев не захотел, чтобы
вернули ему принадлежавшее добро. "Как-нибудь и без этого проживу", -
решил он.
Мысль о том, что в скором времени окажется в Коле, где не был уже
больше года, наполняла его счастливым ожиданием будущих перемен в жизни.
После тяжкой зимовки на острове служба у подьячего Ивана Парфентьевича
Махонина виделась ему в радужных красках и казалась раем. Дьячок Дружинка
Сумароков за время совместного узничества так расписал предстоящую ему
службу, что Савве порой начинало казаться: не сон ли это?
- Овлуйский державец все допытывался, сколько войска стрелецкого в
Коле и пушек, - сказал Спирка Авдонин. - Похоже, недоброе дело собирается
затеять ихний король.
- Все неймется им, - сурово отозвался сотник.
Дружинка Сумароков разыскал в куче награбленного свеями добра чертеж
всей Лапландии со всеми реками, озерами, рыбными ловлями и промыслами,
помеченный порубежной линией, которую провели королевские межевщики.