"Петр Петрович Губанов. Путь в Колу [И]" - читать интересную книгу автора

воротам. Он сразу же дал знать стрелецкому десятнику Латугину, который
сидел со сторожевыми стрельцами в караульне в нижнем ярусе деревянной
Воротной башни.
И вот путник уже совсем близко. Различимы стали бессильно повисшие
вдоль тела руки, клочья зимней одежды из оленьей шкуры и лицо, изможденное
и бледное, до самых глаз заросшее рыжим пухом. Микоша угадал в путнике
лопина, невесть каким путем оказавшегося в приострожной тундре.
Перед усталым лопином открылись ворота Колы, и он медленно вошел в
крепость.
Сделав несколько шагов, житель тундры упал на камни и потерял
сознание.
Сторожевые стрельцы втащили лопина в караульню. Десятник Латугин
растормошил пришельца, дал хлебнуть ему водки. Тот понемногу приходил в
себя, хотя не мог выговорить ни слова, а лишь бормотал что-то бессвязное.
Лицо лопина было так искусано комарами и слепнями, что казалось
сплошной раной. И лишь лихорадочным блеском светились круглые карие глаза.
Глянцевито-черные волосы щетинисто торчали.
- Кто ты? Откуда здесь взялся? - пытался расспросить жителя тундры
десятник Латугин.
- Пяви... Икандуексов я, - пробормотал лопин. - Прошлое лето и всю
эту зиму пас оленей... монастырских на берегу Печенгской губы...
- А как возле Колы оказался?
- Отец Илларион послал... меня к воеводе ба здешнему, дабы уведомить
боярина о разбое, что учинили свеи...
- И что же такое натворили эти разбойники? - продолжал выпытывать у
заговорившего лопина стрелецкий десятник.
- Межевщиков ото воеводиных... ба сотника с дьячком и с целовальным
связали и в... подклете монастырском на цепи держат, - выговорил Пяви
Икандуексов.
- Кто же посмел такое свершить на земле Российской державы?! -
вспылил десятник Латугин, возмущенный дерзостью и вероломством свейских
межевщиков.
- Свейский ротмистр указал такое своим усатым воинам, - ответил Пяви.
- Слыхал, ба будто ждут свеи овлуйского державца, чтобы решил он, как быть
с межевщиками русского царя. Отец Илларион не стал ждать, покуда прибудет
овлуйский державец на Печенгу, и послал к воеводе ба пострижника
Ферапонта, а меня провожатым к нему назначил...
- Так отчего же ты один пришел? Где этот пострижник? - насторожился
стрелецкий десятник.
- Утоп в бурной речке, когда переправлялись на другой берег, -
ответил просто Пяви Икандуексов. - Упал в воду Ферапонт-пострижный, и
понесло его вешним потоком...
- Сколько же времени ты шел по тундре? - спросил Латугин.
- За три дня до духова дня утоп Ферапонт-пострижный, вот и считай, -
пояснил Пяви Икандуексов.
Стрелецкий десятник наморщил от натуги лоб.
- Выходит, восемь недель и пять ден пробирался один по тундре, -
подытожил Латугин. - Досталось же тебе!
- Еды, что выделил отец Илларион, хватило только на три недели, -
пожаловался Пяви Икандуексов. - Пришлось ото... есть сырое мясо,