"Василий Семенович Гроссман. Несколько печальных дней" - читать интересную книгу автора

Пока Лобышев разговаривал с Чепетниковым, из соседней комнаты слышался
оживленный женский голос:
- Сколько же ей детских польт купить, он же поедет скоро, а в Казани
детских польт совсем нет.
Между Лобышевым и Чепетниковым установились плохие отношения. Однажды на
заседании коллегии Лобышев сказал Чепетникову, что тому нужно "ночи не
спать, гореть на работе, а не заниматься мелкой ерундой". Его поддержал
нарком, Лобышев думал, что испортил отношения с замом. На следующий день
Чепетников сказал ему:
- Спасибо за товарищескую критику. Правильно ты подошел к вопросу, не ту я
взял установку.
"До чего ловок, сукин сын, неотесанный, темный, но до чего ловок", -
подумал Лобышев даже с некоторым восхищением.
Хотя Григорию Павловичу было интересно узнать, прошла ли смета, как
решилось дело старшего референта, которого обвиняли в даче неточных
сведений, он начал рассказывать первым.
Григорий Павлович не стал рассказывать о синеве неба, о бледных песках при
лунном свете, о разговоре в поезде с красавицей узбечкой. Он сказал:
- Самое главное я тебе изложу в нескольких словах... - И рассказал о
контрольных цифрах, данных хлопкоочистительным заводам, о расширении
посевных площадей, о своем споре с председателем узбекского треста
Рассуловым.
Слушая его, Чепетников поглядывал на фотографии.
Григорий Павлович внезапно спросил:
- А ты где воевал во время гражданской?
- Я? - Чепетников качнул отрицательно головой. - Да нигде.
- То есть как нигде?
- А так. Я поступил в двадцать шестом году на завод, а до этого в деревне
жил.
- И неужели не участвовал в гражданской войне?
- Я ж говорю, скрывать бы не стал, - обиженно сказал Чепетников, - если
хочешь, проверь по личному делу.
- Да ну тебя, - сказал Григорий Павлович, - я просто удивился.
- А чего удивляться. Я в партию в тридцать четвертом году пошел.
- Да, - сказал Григорий Павлович, - а вот я с двадцатого.
- Стаж.
Они помолчали.
- Ну, как в наркомате? - спросил Григорий Павлович.
- Да как будто все в порядке. Твоего Савельева сняли с передачей дела в
прокуратуру.
- А кредиты по текстильному комбинату?
- Прошли в Совнаркоме.
Григорий Павлович смотрел в глаза Чепетникову.
- Рассказывай, рассказывай, я же все знаю.
- Раз все знаешь, зачем рассказывать, усмехнулся Чепетников и неожиданно
добавил: - А тебе что, звонили уже?
Лобышев сказал:
- Нет, это я шутя, - и снова с тревогой подумал: "Ох и ловок ты, сукин
сын".
Он проводил Чепетникова как раз в то время, когда зашумел внизу лифт.