"Василий Семенович Гроссман. Несколько печальных дней" - читать интересную книгу автора

предупредительностью отнесся к ней.
Ее ждало письмо от матери. Она писала, что Николай Андреевич умер
внезапно, на заводе. "Весь день приходили рабочие прощаться с Колей, -
писала мать, - почти все плакали, и не только старики, молодежи много,
уборщицы из заводской конторы, сторожа".
В письме словно был скрытый вызов: мать писала, гордясь любимым сыном и
требуя преклонения перед ним. И Марья Андреевна, читая письмо, ощутила
раздражение. Но она тут же покаялась в своем скверном чувстве.
- "Какая грусть, какой раскол в кипении веселом", - повторяла она
застрявшую в мозгу фразу.
Ей стало жалко родных в Казани, подруг, Гришу.
"Бедная моя Матильда, - думала она, - красивая, умная и так одинока, одна
лишь у нее работа, работа, работа..."

3


Григорий Павлович Лобышев приехал скорым ташкентским поездом. Ездить в
командировки ему приходилось раза два-три в год, и в семье выработался
ритуал встречи. Но в этот раз Григория Павловича встретила Антонина
Романовна.
- Где Марья Андреевна? - быстро спросил он. - Случилось что? Больна?
Сережа?
- Нет, нет, - сказала Антонина Романовна, - она вчера в Казань уехала. Там
все несчастья и несчастья. Умер ведь Николай Андреевич, его уж похоронили
недели полторы. И вдруг опять телеграмма. Там с квартирой заводской
осложнения, потом воспаление легких у Шуры... А у нас все благополучно,
Сереженька здоров, спать уже лег.
Григорий Павлович прошел в столовую - стол был накрыт белой крахмальной
скатертью, цветы стояли на столе, графин с коньяком.
- Ах ты, жил, жил и умер, - проговорил Григорий Павлович, - и всего на
четыре года старше меня.
И милая квартира, о возвращении в которую он так мечтал, показалась ему
из-за отъезда Маши пустой и угрюмой. А он-то радовался, представлял себе,
как Маша нарядится в роскошный халат, купленный им на импортном складе
Узбекшелка.
- Эх, ей-богу...
Он пошел посмотреть спящего Сережу.
- Болел он, бедненький, - сказала Антонина Романовна.
Григорий Павлович созвонился со своим заместителем Чепетниковым и
условился, что тот приедет.
- Событий особых не было? - спросил он. - Ну да ладно, приезжай.
Позвонил телефон. Звонила Матильда.
- Ты только что приехал, а я позавчера из Узкого, - сказала она. - Маша
просила о тебе позаботиться.
Григорий Павлович уважал ученость Матильды, считал ее хорошим членом
партии. Но он всегда говорил с ней насмешливым тоном. И теперь он сказал:
- Ну что ж, приступай, Матильдус, к исполнению принятых обязанностей. Кати
к нам... Нет, нет, не поздно, тут еще по делу должен приехать Чепетников...
Кроме шуток, я очень буду рад, настроение собачье, буквально.