"Марк Соломонович Гроссман. Птица-радость (Рассказы о голубиной охоте) " - читать интересную книгу автора

новой дочке песню. Жена штопала.
- Мы сделаем тебе хороший домик, дочка, - пела Леночка, - и ты будешь
у меня расти большая-большая.
- Удивительная дальновидность у ребёнка, - сказал я с преувеличенной
отцовской гордостью. - Ну откуда она знает, что им нужна голубятня?
У Михаила Ивановича этой весной родился первый сын. На этом основании
мой шурин считал себя многомудрым отцом. Взглянув на сестру, Михаил
Иванович строго заметил мне:
- Не мучь ребёнка. Ты видишь: Леночка требует голубятню. Не будем
терять времени.
И мы принялись за дело.
Мы выбросили из фанерных ящиков, которые у нас хранились в кладовке,
всякое старьё и потащили их на второй этаж. Затем принесли из кладовки
старую оконную раму, металлическую решётку от окна и поломанные стулья с
фанерными сиденьями.
Поставив три ящика один на другой, мы прочно скрепили их проволокой и
гвоздями, устроили из фанерных сидений гнёзда, навесили раму и решётку
наподобие дверей, открывающихся снизу вверх.
Закончив эту работу, мы внесли своё громоздкое сооружение на балкон
и, рассадив голубей по гнёздам, собрали военный совет.
Совет состоял из Леночки, Михаила Ивановича и меня.
- Как ты думаешь: привыкли голуби уже к новому месту или нет? -
спросил Михаил Иванович.
Я решительно тряхнул головой и сказал:
- Они уже привыкли.
После этого мы подняли решётку, чтобы птицы погуляли на воле. Все
пять пар немедля взвились в небо, рассыпались в разные стороны и, прежде
чем мы успели что-нибудь сообразить, исчезли из виду.
Появившийся в самую последнюю минуту дядя Саша поднял своих голубей,
чтобы вернуть хоть кого-нибудь из нашей стаи. Но было уже поздно: птицы
разлетелись по своим старым голубятням.
- Знаешь что? - часа через три сказал мне Михаил Иванович. - Я
вспомнил, что мне нужно купить себе рубашку.
Он уехал на полуторке, вернулся через час - и высыпал из мешка десять
новых голубей.
- Не пропадать же голубятне, - мудро заметил Михаил Иванович.
Так у нас на балконе второго этажа поселились голуби.


Почтовый 145-й

Я заплатил за этого голубя двадцать рублей при шумном протесте дяди
Саши.
Слесарь хлопал себя ладонями по бёдрам, что всегда у него служило
признаком высшего возбуждения, и кричал на всю голубинку:
- Голова у тебя есть или нету, я спрашиваю?!
Я пожал плечами и спросил:
- Что ж, не стоит голубь этих денег?
- Да как не стоит! Он и тридцать стоит!
- Тогда я тебя не понимаю: что ты шум поднял?