"Леонид Петрович Гроссман. Исповедь одного еврея " - читать интересную книгу автора

были запоминать во всех подробностях ученые трактаты Талмуда о способе
приобретения законных жен и развода с ними..."
Несмотря на такое бестолковое преподавание, художественные страницы
Библии увлекали детское воображение, и поэтические легенды древности
пробуждали в нем первые творческие тревоги.
"Наши педагоги считали бы безумием, - писал впоследствии Ковнер, - если
бы кто-либо посоветовал им преподавать мальчикам 5-6 лет греческий язык
прямо с чтения, положим, Платонова "Федона", без всякого предварительного
ознакомления с основными правилами греческой грамматики. Между тем
результатом бестолкового преподавания древнееврейского языка, не в пример
труднейшего, чем греческий, было то, что я и мои сверстники довольно быстро
усвоили себе этот язык, а я, будучи семилетним мальчиком, сочинял уже на
древнееврейском языке большую поэму в стихах на тему библейского рассказа о
приключениях персидской царицы Эсфири и великого визиря Гамана".
Таковы были впечатления ранних лет. В заброшенных и тесных кварталах
старой Вильны, в затхлой нищете скученных закоулков, среди всеобщей
запуганности и замученности в сознании подростка мерцали магические образы
персидских цариц, египетских фараонов, странствующих пастухов, рабынь,
воинов и судей. Безотрадность окружающего быта озарялась пестрыми отсветами
восточных сказаний, будивших в ранней фантазии маленького талмудиста первые
творческие тревоги.

III

Но вскоре обучение приняло более суровые формы. Восьмилетним мальчиком
Авраам-Урия Ковнер, не зная ни слова по-русски, поступает в Виленское
раввинское училище, откуда, впрочем, вскоре выходит по болезни и попадает в
одну из лучших еврейских семинарий в маленьком городке Минской губернии
Мире.
Своеобразны были условия быта, педагогической системы и общей жизни в
этой знаменитой иешибе. Все учебное заведение, в котором находилось около
двухсот учеников, помещалось в одной комнате, служившей в то же время
молитвенным домом для многочисленных прихожан. Многие ученики, дети
беднейших евреев, не имея своего угла, жили и спали в этой школе-молельне.
Большинство страдало чесоткой и другими прилипчивыми болезнями.
Способ преподавания Талмуда восходил, вероятно, к далеким средневековым
традициям. Несмотря на разные возрасты учеников - от 10 до 20 лет, на
различные способности и подготовку, для всех назначался один урок по чтению
и толкованию определенного трактата Талмуда. Но большинство воспитанников не
слушало раввина. "Главная обязанность учеников состояла в зубрении в течение
12 часов в сутки того или другого трактата Талмуда, под наблюдением
преподавателя, который постоянно присутствовал в помещении школы и зорко
следил за учениками. Обыкновенно один фолиант Талмуда выдавался двум
ученикам, которые назывались "товарищами" и которые обязаны были в течение
всего семестра сидеть рядом, долбить вслух и нараспев данный им трактат,
хотя бы они ничего в нем не понимали... Все мы, ученики, верили, что путем
горячих молитв и продолжительных постов можно вымолить у Бога "просветление"
головы, после чего вся премудрость Талмуда и его комментаторов легко, без
всякого труда, откроется просветленному уму просящего". Двухсуточные посты,
ночные одиночные бдения в синагогах с молитвами и рыданиями, труднейшие виды