"Елена Грошева. Станем родными " - читать интересную книгу автора

поживет с мамой, а потом станет шофером. Последнее намерение, видимо,
серьезно: машинами интересуется страстно. То, что мы тут же сели в "Жигули"
и поехали "быстро-быстро", помогло ему враз принять хотя бы Юру. Он готов
был и один молча смотреть в окно, но я его убедила, что у меня на коленях
будет лучше видно, и начала давать пояснения: "Едем по лесу - видишь сколько
деревьев! Поворачиваем! Здесь светофор. Красный свет горит - ехать нельзя.
Зеленый загорелся - поехали! Скоро будет мост через реку - высоко-высоко...
Видишь, по воде кораблики плывут? А это остановка автобуса - вон сколько
людей автобуса ждут. А это троллейбус, он держится за провода. Здесь
магазины - видишь, как много людей пришли за покупками..." И Петя начал
задавать вопросы: "В речке можно утонуть? Это - тоже троллейбус? Опять
остановка? Снова магазин?"
Я ему объяснила, что едем в гости к дедушке и бабушке. Дома был только
дед, и Петя сразу спросил: "А бабушка где?" А потом все Валю искал.
Обрадовался игрушкам, в которые Валя играла, полежал на подушке, на которой
она спала. Очень торопился к ней ехать. Скоротать ожидание ему помогли
ягоды, которые привезли дедушка и бабушка, мороженое и всяческие
"вкусности", а также походы по магазинам.
Пока ехали в деревню, тоже напряженно впитывал впечатления, не забывая
время от времени спрашивать: "А Валя где? А Сережа?"
Валя его не узнала, конечно, но дала взять себя за ручку. Потом Настя и
Инка повели их гулять, и тут Валя с Петенькой подружились и даже пытались
беседовать. А как Петя старается помогать, уступать и вообще опекать! За
столом старательно угощал ягодками. Во время купания Валя устроила ужасный
крик: не хотела вылезать, хоть уже посинела вся и тряслась. Петя изо всех
сил старался ее утешить и успокоить. Все это так напомнило мне маленьких
Павлика и Инку!
Уже в постели Петя вдруг сказал мне: "А раньше у нас другая мама была.
Она где?" - "Не знаю, Петенька..." - "Ее нет больше. Она умерла уже. А нас -
в детский дом... А еще у нас бабушка была - другая. Мы к ней ходили, она нам
блинов давала..." - "Петенька, я вам буду хорошей мамой. Я буду вас
очень-очень любить, хорошо?" - "Хорошо. А Сереже Валю покажем?" - "Конечно!
Мы вместе за ним съездим, и привезем к нам, и будем жить все вместе. Валя
будет самой маленькой сестренкой, а еще у нас есть Даша и Инка - старшие
сестры, и старший брат Павлик - совсем большой, и папа-Коля..." - "Я тоже
старший, а Валя - маленькая..." - "Конечно, ты тоже старший..." - "Валя
раньше писалась, когда маленькая была, а теперь не писается, выросла. А как
у Вали фамилия?" - "Такая же как у тебя. И у Сережи. Ведь вы трое все
родненькие".
Господи, ведь ему едва три года исполнилось, когда их разлучили - как
он может все помнить? Внешне он вовсе крохотный, ростом только с Валю,
рахитичный, с большим животом и тонкими кривыми ножками. Так странно, что
это крохотное существо все, оказывается, понимает.
Петеньку надо лечить и лечить. Кроме рахита, у него еще и аденоиды,
бедняжка вовсе не дышит носом. Я боюсь его купать. Как только вернемся в
город, поведу его к врачу.
19 июля. Петя называет меня на "вы" и "тетя". Хотя первые дни звал
мамой - совершенно автоматически. А когда понял, что здесь не все тети -
мамы, видимо, засомневался. Валя его то поправляет: "Не тетя! Мама это!", то
кричит: "Это моя мама!" Когда я попросила сказать, чья я еще мама,