"Ариадна Громова, Рафаил Нудельман. Кто есть кто? (Фантастический детектив) ("Смена", 1969, № 8 - 18, отсутствует текст из № 9)" - читать интересную книгу автора

сразу, не так его легко получить да и незачем...
- ...и никого другого в лаборатории вечером вроде бы не было, - говорил
тем временем Линьков, внимательно глядя на меня. - Вы, насколько мне
известно, из института ушли вместе со всеми... и больше там не появлялись
в тот вечер?

Последние слова он произнес вопросительным тоном, и я с некоторым
усилием сообразил, что мне задан классический вопрос: "Где вы были, когда
это произошло?"
- Нет, не возвращался, - ответил я. - Пошел в библиотеку и просидел в
читальном зале до самого закрытия. Вышел оттуда без пяти одиннадцать,
пешком пошел домой, там еще выпил чаю, почитал немного, лег спать около
часу ночи, а утром мне позвонили...
- Понятно, - сказал Линьков, - для проформы мне это знать необходимо.
Так какие же у вас соображения по поводу случившегося?
Я беспомощно пожал плечами.
- Не знаю, что и думать. Это... ну, просто это так нелепо, нелогично,
что...

Действительно, что меня больше всего и прежде всего поражало в
случившемся, так это его дикая нелепость, полнейший алогизм. Я все еще не
мог внутренне принять это как совершившийся факт, мне казалось, что этого
попросту быть не может, что так не бывает, чтобы ни с того ни с сего...
- Я только в одном уверен, это я уже говорил, - добавил я, - что никак
не мог Аркадий покончить самоубийством! В конце концов я в этот день был с
ним с девяти утра до пяти вечера, мы находились в одной комнате, работали
над одним и тем же заданием, переговаривались... ну и обедали вместе, и
вообще... Неужели бы я не заметил, если б он... ну, вел себя как-то
необычно...
Тут я вдруг запнулся. Необычно? А что, собственно, мог бы делать
человек в таком случае? Человек волевой, не тряпка, не слизняк
какой-нибудь? Если он почему-то вообще решился на это, - ну, допустим! - и
решил вдобавок, что сделает это именно на работе, после того, как все
уйдут (все эти предположения - нелепость, дикая нелепость, но если все
же?..), то он уж как-то держался бы, что называется, в рамках. Что бы у
него в душе ни творилось. Может, он именно и держался изо всех сил? Ведь
если толком припомнить, он был вчера...
- Я как раз хотел попросить, чтобы вы рассказали, как прошел вчерашний
день в вашей лаборатории и как вел себя Аркадий Левицкий, - сказал тут
Линьков.
- Он нервничал... не очень, но все же, - добросовестно объяснил я, - и
был какой-то рассеянный, все у него из рук валилось... Но вообще мы
работали до конца дня нормально.
- Однако же, - вежливо удивился Линьков, - я нахожу, что у вас довольно
странные понятия о нормах. Неужели это нормально для ученого, если у него
все из рук валится, он нервничает и думает не о работе, а о чем-то другом?
- Я не знаю, о чем он думал...
- Я - тем более. Но если человек производит впечатление рассеянного и
работает нечетко, то естественно будет предположить, что думает он в этот
момент не о том, чем непосредственно занимается.