"Ариадна Громова, Рафаил Нудельман "В Институте Времени идет расследование" [NF] (детс.)" - читать интересную книгу автора

Стыд и позор, конечно, чтобы здоровый парень падал в обморок при виде
мертвеца. Но ведь это был не вообще какой-то умерший, это был Аркадий
Левицкий, самый давний и близкий мой друг, мы с ним последние два года
жили неразлучно, вместе работали, вместе отдыхали и во всем друг друга
понимали. Правда, последний месяц мы с ним не вполне ладили, но это не
меняло существа дела.
Линьков усадил меня в вестибюле у окна в глубокое громоздкое кресло, а
сам уселся на подоконник и согнулся так, что наши головы оказались почти
на одном уровне.
- Так вот, - сказал он, - придется нам с вами побеседовать. Понимаю,
что вам сейчас трудно. Но... и должность у меня такая... безжалостная, что
ли... и вам самому полезно будет выяснить некоторые обстоятельства
этого... - он помедлил, - этого печального происшествия. Ведь вы, как мне
сказали, ближайший сотрудник и ближайший друг Левицкого. Или это несколько
преувеличено?
Он глянул на меня сверху вниз - чуть сверху, почти в упор, - и я
впервые заметил, какие у него странные глаза. Не до того мне было, чтобы
чьи-то глаза разглядывать, но уж очень они были голубые, невероятно
голубые, прямо-таки лазурные. Для девушки любого типа такие глаза
считались бы подарком судьбы, но на худом, землистом лице этого
долговязого очкарика они были как-то не к месту.
- Вам все еще плохо? - спросил Линьков, и я понял, что молчу и самым
нелепым образом глазею на него.
- Нет... то есть не совсем... - пробормотал я.
- Я хотел узнать для начала, какие у вас были взаимоотношения с
Левицким, - терпеливо напомнил Линьков.
- Да-да, конечно, - быстро заговорил я, слегка встряхнувшись, - мы с
ним были в очень близких отношениях, и по работе и вообще... ну, друзья,
словом! Но вы мне раньше объясните, что все-таки случилось? Вы сказали,
что смертельная доза - это... ну, не по ошибке... А почему же тогда?
- По всем имеющимся данным, это самоубийство, - словно бы извиняющимся
тоном ответил Линьков.
- Как это - самоубийство?! Почему?! - Я не сразу понял, что ору на весь
вестибюль.
- Вот об этом я и хотел бы расспросить вас, - все так же мягко и
терпеливо ответил Линьков. - Действительно: почему Аркадий Левицкий мог
покончить самоубийством? Если причины для этого имелись, так вам-то они
наверняка известны, ведь правда?
- Мне известно вот что. - Я говорил с максимальной твердостью, на какую
был способен в этот момент. - Известно мне, что Аркадий Левицкий не из тех
людей, которые способны искать выход в самоубийстве. Он считал
самоубийство актом трусости, понятно?
- Да, но видите ли... - слегка вздохнув, сказал Линьков, - несчастный
случай, как вы сами понимаете, исключается. Действительно, нельзя по
ошибке принять смертельную дозу снотворного. Да и вообще снотворное не
принимают на работе...
- То есть вы хотите сказать, что он... что ему это дали... заставили...
- забормотал я, чувствуя, что пол под ногами опять слегка пружинит.
- Кто же мог заставить, - сказал Линьков, с сочувствием глядя на меня,
- если вы сами видели, что никаких следов борьбы не было. Лежал-то он