"Ариадна Громова. Мы одной крови - ты и я!" - читать интересную книгу автора

воздействовать на закрепившиеся ассоциации у Барса, - рассуждал вслух
Володя. - Или же придется признать, что мы имеем дело с чистой реакцией на
слова.
- Все равно: и ассоциации эти закрепились что-то уж очень быстро, и
слова он, выходит, чуть ли не сразу запомнил.
- Сколько раз ты провел "Операцию "Здравствуй, кот!"? - спросил Володя.
Едва он произнес эти слова, как Барс спрыгнул с тахты, подошел к
Володе, поднялся на задние лапы и, опершись одной передней лапой на
Володино колено, другой ухватился за его палец. Я невольно отметил, что
действует он все той же правой лапой и берется неизменно за указательный
палец: тот, который я ему подставлял при обучении. Володя чуть не отдернул
руку, - я это видел, - но сдержался, даже ответил Барсу легким пожатием и
сказал:
- Здравствуй, кот!
Барс все стоял на задних лапах и пристально смотрел в глаза Володе.
Потом он напрягся, широко раскрыл пасть и сказал: "Мам-ма!"
После некоторой паузы кот выговорил: "Ммяхо" или что-то в этом роде,
протяжно и жалобно мяукнул, прыгнул ко мне на колени, крепко обнял меня за
шею и опять начал быстрыми мурлыкающими звуками наговаривать что-то на ухо.
- Ну, видал? - растерянно сказал я. - Хоть бы понять, что он такое
говорит, чего добивается!
- Контакта, по-моему, - ответил Володя. - Всеми доступными ему
средствами он добивается контакта с людьми. Слушай, а ты раньше ничего
такого за ним не замечал?
- Вроде нет... А впрочем... - Тут я начал кое-что припоминать. -
Знаешь, было такое, но просто я не обращал как-то внимания. Он ведь и сам
так разговаривает часто и отвечает на мои слова, но я считал, что это -
выражение эмоций. И вообще как-то не задумывался.
- Возможно, так оно и было. То есть Барс и в самом деле выражал в
основном эмоции. Потребность в контакте и взаимопонимании у него была и
все развивалась, но он видел, до чего безнадежны все его попытки. А
сейчас, едва только появилась какая-то возможность выхода, он изо всех сил
старается пробиться к нам.
- Однако что же нам делать? - спросил я. - Ведь жалко его! Смотри, как
он мучается, заболеет еще, чего доброго, от перенапряжения!
Стыдно признаться, но я временами слегка побаивался Барса в этот день.
А теперь, когда он так крепко обнял меня, ища помощи и понимания, мне
стало ужасно его жаль и всякий страх исчез.
"Бедный ты мой кот! - думал я, гладя его шелковистую спину с темной
широкой полосой по хребту. - Жил тихо-мирно, и вот на тебе! Черт меня
дернул этим гипнозом баловаться!"
Барс перестал "говорить" и напряженно глядел на меня. Потом вдруг
потряс головой, будто с отвращением, и сказал:
- Мам-ма!
- По-моему, он улавливает мои мысли... или, во всяком случае, эмоции, -
сказал я. - Я его мысленно пожалел, а он...
- Понятно: он хочет, чтобы его не жалели без толку, а научились
понимать, - подхватил Володя. - Ты пожалел, что все это началось? Так я и
думал. А он тебя считает эгоистом - ведь для него это нежданная надежда на
равенство, на полноценное общение. Ну, представь себе, что ты живешь