"Ариадна Громова, Виктор Комаров. По следам неведомого " - читать интересную книгу автора

В редакции, к счастью, было пусто, и я потерял не слишком много
времени, отвечая на вопросы вроде того, который мне еще по телефону задал
Силантьев, - о снежных человечихах. Я пошел к машинисткам, продиктовал
материал и отдал Силантьеву.
- Зря ты меня гонял, - мрачно заметил я. - Ничего они там пока не
открыли.
- Так откроют! - оптимистически заявил Силантьев, читая статью. - Ишь,
какую штуку изобрели! Шутишь, что ли: Луна в 25 метров диаметром! Там,
небось, лунных жителей, и то видно, если они не поодиночке гуляют. Чего там,
ценный материал, молодец, что выручил. А теперь езжай домой и строчи
корреспонденцию о походе в горы. А то ты после этого самого Катманду
замолчал, как в воду канул. Мы уж решили, что ты застрял где-нибудь на
вершинном гребне Эвереста. А серьезно, что с тобой там было? - тут он
впервые пристально поглядел на меня и ахнул. - Да ты что, Литвинов, ты ведь
и вправду совсем больной какой-то? Прямо лица на тебе нет. Ты что это?
- Устал с дороги, - неохотно ответил я. - Потом вот в горах упал, ногу
повредил.
И опять я почувствовал, что просто невозможно даже намекнуть на то, что
со мной было в действительности! Ну, как это расскажешь? А рассказывать все
равно придется...
- Ты домой иди, домой! - решительно сказал Силантьев. Сейчас машину
вызову. Если б у нас телефон был телевизионный, как этот твой телескоп, я бы
тебя нипочем не посылал ни в какую обсерваторию...
- Нет, что ты, мне было очень интересно... - возразил, я.
- Интересно, интересно, - ворчал Силантьев. - Мне тоже интересно, что с
тобой происходит. Словом, давай домой, машина тебя уже ждет.
Но я, конечно, поехал не домой, а к Маше. Я хоть и устал, но чувствовал
себя не так уж плохо, а поговорить с Машей мне было просто необходимо.
И вот опять все было, как прежде. Мы сидели в ее уютной солнечной
комнате, за окном шуршали машины по нагретому асфальту, чирикали воробьи на
карнизах, и могло бы показаться, что я никуда не уезжал. Я рассказывал ей
все по порядку - о Милфорде, об Анге, о его пластинке, о походе в горы, к
таинственному храму, о Черной Смерти, - конечно, короче и не так связно, как
здесь, но в общем все, что произошло...
Маша слушала молча, не отрывая от меня глаз, - я видел, как они
расширились и потемнели.
- И вот, Маша, - закончил я, - я чувствую, что обязан рассказать об
этом людям. Надо добиться, чтоб в Непал отправилась экспедиция и
по-настоящему изучила следы пребывания небесных гостей. Ты пойми, Маша, что
какими бы осложнениями мне ни грозил рассказ обо всем, что произошло, я
обязан добиваться экспедиции. Это мне завещал Милфорд перед смертью, это мой
долг и перед погибшими товарищами, и вообще перед людьми. Будь что будет, а
я доведу все до конца. Это теперь - дело моей жизни!
Эта мысль вначале была неясной, но к концу своего рассказа я уже понял,
что это так и есть и иначе быть не может. Да, мой долг - довести до конца
дело, за которое погибли Милфорд и Анг. Мой долг - рассказать человечеству
об удивительных событиях, может быть, - кто знает! - имеющих немаловажное
значение для ближайшего будущего нашей планеты.
Маша по-прежнему сидела неподвижно. Я коснулся ее руки, и это словно
вывело ее из забытья.