"Я.И.Гройсман, Ирина Цывина. Евгений Евстигнеев - народный артист " - читать интересную книгу автора

таких денег нет"), что к середине марта он должен вернуться в Москву, потому
что отменить спектакль, назначенный на 17 марта, нельзя - все билеты проданы
до апреля.
По тому, как подробно Евстигнеев мне все это описывал, чувствовалось,
что он хоть и волнуется, но уверен, что будет так, как говорит. Женя был
оптимистом, верил, что все будет хорошо, но произошло самое страшное - он
умер до операции...
...Так получилось, что его первой ролью во МХАТе, куда он был принят в
сезон 56 -57-го годов, после окончания Школы-студии МХАТа, должен был стать
адвокат Хоукинс в "Ученике дьявола". В ходе репетиций, когда мы уже
закончили работу "за столом" и начали "ходить", режиссер показал всем
актерам, занятым в этой картине, мизансцены и сказал: "Ну а теперь будем их
оборганичивать..." Мне показался довольно странным такой метод работы. А
Женя вдруг сыграл всю роль "одним махом" - с какими-то ужимками и
фортелями... Меня сразу тогда поразила его виртуозность. Но в самом
спектакле он, к сожалению, так и не участвовал: его взял в свою команду Олег
Ефремов: вместе с молодыми актерами из разных театров они создавали будущий
"Современник".
В этом театре я видел Евстигнеева почти во всех его ролях. То была
прекрасная пора юности "Современника", пора всеобщей любви к нему. К
сожалению, в тогдашнем МХАТе мало кто смотрел его спектакли, и я с восторгом
рассказывал о них своим коллегам. Однажды А. К. Тарасова даже сказала мне:
"Раз тебе так нравится этот театр, иди туда работать..." На что я ответил:
"Да, меня приглашал Олег Ефремов, но я хочу, чтобы у нас в театре было так
же интересно жить и работать".
Хотя МХАТ мои друзья из "Современника" тогда почти презирали, я со
многими из них дружил, часто общался. И какая же была радость, когда в 1970
году Ефремов и Евстигнеев пришли к нам в театр! Сколько надежд и разных
планов!.. Появилась вера, что состоится, наконец, третье поколение артистов
в Художественном театре.
Когда-нибудь историк театра подробно исследует и объективно оценит, что
дала МХАТу эта "посадка", это "скрещивание"... Сейчас я просто хочу
вспомнить, как искренне поддерживал тогда Женя своего друга и учителя Олега
Ефремова, которого оставшиеся современниковцы обвиняли в предательстве.
В те годы в нашем театре было много разных собраний и споров. Женя
искренне, почти слепо верил, что Ефремов и его "команда" спасут МХАТ. Он
активно доказывал, и не на словах, а на деле, необходимость обновления,
осовременивания мхатовского искусства.
Его дебютом на сцене Художественного театра стали две крайне
противоположные роли, и сыграл он их с блеском. Это Петр Хромов, азартный,
заводной, честный парень в "Сталеварах", и мудро-загадочный старик Адамыч в
"Старом Новом годе".
Образы Евстигнеева всегда были узнаваемы, невероятно яркими и
обаятельными. И каждый раз он выступал "адвокатом", а не "прокурором" своих
героев. Это было его постоянное творческое кредо. Тогда он продолжал еще
играть свои коронные роли в "Современнике" - в "Голом короле" и Сатина в
спектакле "На дне". Кстати, о последнем. Во МХАТе Евстигнеев так и не
встретился на сцене со "стариками", а вот в "современников- ском" играл
однажды с А. Н. Грибовым - тот срочно заменил заболевшего И. Квашу в роли
Луки.