"Джон Гришем. Повестка" - читать интересную книгу автора

ждали кувшины с пуншем и разложенные на больших блюдах куски бисквита.
Спрятавшись на чердаке, Рэй и Форрест в душе проклинали отца, который
устроил подобный спектакль: ведь лежавшая в гробу молодая красивая женщина
приходилась им как-никак матерью.
С мальчишеской поры Форрест именовал поместье не иначе как "Кленовой
руиной". Красные и желтые клены, что некогда в изобилии росли на участке и
окаймляли его, погибли от неизвестной болезни. Деревья спилили, но никому
не пришло в голову выкорчевать пни: теперь они медленно превращались в
труху. Окна парадного фасада затеняли четыре раскидистых дуба. С приходом
осени листва облетала, однако никто ее не убирал. Время от времени
какой-нибудь из исполинов терял прогнившую ветвь. Она с грохотом падала на
крышу и, зацепившись за каминные трубы, оставалась там долгие годы. Годы
шли, особняк ветшал, но какая-то необъяснимая сила удерживала его от
окончательного разрушения.
Даже в теперешнем своем состоянии дом с портиком не утратил
привлекательности. Величественный памятник собственному создателю, сейчас
он служил печальным свидетельством былой славы семьи. Рэя с этим зданием
уже ничто не связывало. Для него родовое гнездо являлось всего лишь
источником безрадостных, разочаровывающих воспоминаний; каждый очередной
приезд погружал в пучину тяжелой депрессии. Перспектива возвращения
поместью утраченного блеска представлялась ему черной дырой, которая без
следа поглотит любые деньги. Нет, единственное разумное решение - пустить
особняк под нож бульдозера. Что же касается брата, то Форрест скорее
согласился бы сжечь дом, чем стать его новым владельцем.
Однако судья твердо рассчитывал передать поместье Рэю. "Кленовая
долина" не должна уйти из семьи! На протяжении последних пяти или шести лет
данная тема обсуждалась неоднократно, хотя формулировки обеих сторон
звучали довольно туманно. Рэю не хватало мужества задать отцу простой
вопрос: о какой семье идет речь? Детьми сыновья так и не обзавелись. После
развода Рэй не утруждал себя поисками достойной половины, а Форрест,
расставшись с законной супругой, некоторое время наслаждался в компании
многочисленных подружек - чтобы, нагулявшись, удовольствоваться
необременительным совместным проживанием с толстухой художницей, которая
была на двенадцать лет старше его.
Факт отсутствия отпрысков у младшего брата являлся, бесспорно,
биологическим феноменом. Рэй, во всяком случае, ни о каких племянниках не
слышал.
Линия рода Этли истончалась и грозила сойти на нет, но Рэя это не
волновало. Он жил ради себя - не ради фантазий отца или героического
прошлого своих предков. В следующий раз он приедет в Клэнтон только на
похороны.
Разговора о каком-либо ином наследстве между отцом и сыном не
возникало ни разу. Семейство считалось когда-то весьма состоятельным,
однако деньги растаяли в воздухе задолго до рождения Рэя. Со времен
Конфедерации Этли владели земельными наделами, плантациями хлопка, рабами,
пароходами, банками, но к концу двадцатого века все эти активы распылились
и в плане наличных денег оказались равны нулю. Молва же упорно продолжала
твердить о "наследственных капиталах".
Когда Рэю исполнилось десять лет, мальчик вдруг осознал, что родители
его живут далеко не бедно. Отец - судья, дом имеет название. В Миссисипи