"Джон Гришем. Дело о пеликанах [D]" - читать интересную книгу автора

нацисты, атеисты, охотники, любители животных, крайние расисты, сторонники
доминирующего положения черной расы, выступающие с протестом против сбора
налогов, лесорубы, фермеры - это было огромное море протеста. И полиция,
вызванная для подкрепления, схватилась за свои черные палки.
- Индейцы должны меня любить!
- Уверен, что они любят. - Клайн кивнул головой и улыбнулся хилому
маленькому человеку со сжатыми кулаками. Его идеология была простой:
правительство над бизнесом, человек над правительством, окружающая среда
надо всем. А что касается индейцев, дайте им то, что они хотят.
Выкрики, мольба, пение, речитатив и вопли становились все громче, и
полиция сомкнула свои ряды. Толпа была более многочисленной и шумной, чем
в прошлые годы. Ситуация обострялась. Ожесточение стало общим. Клиники, в
которых делали аборты, взрывались. Врачи подвергались нападению и
избиению. Один был убит в Пенсаколе. Ему заткнули рот, связали руки и ноги
на уровне груди и в таком положении подожгли кислотой. Уличные стычки
стали повторяться каждую неделю. Церкви и священники подвергались
оскорблениям воинственно настроенных молодчиков. Крайние расисты
действовали под прикрытием дюжины известных, теневых, военизированных
организаций и все больше наглели в своих нападениях на чернокожих,
латиноамериканцев и азиатов. Ненависть стала отличительным признаком
сегодняшней Америки.
И суд, конечно же, представлял собой легкопоражае-мую мишень. В
десять раз больше угроз по сравнению с 1990 годом (имеются в виду
серьезные) раздавалось в адрес органов правосудия. Количественный состав
полиции Верховного суда увеличился втрое. Как минимум два агента ФБР
назначались для охраны каждого судьи. Еще пятьдесят занимались
разбирательством угроз.
- Они ненавидят меня, не так ли? - громко произнес Розенберг,
пристально глядя в окно.
- Да, некоторые из них, - с удовольствием ответил Клайн.
Розенбергу нравилось слышать такое. Он улыбнулся и сделал глубокий
вдох. Восемьдесят процентов угроз смерти выпадало на его долю.
- Видишь какие-нибудь плакаты? - Он был почти слеп.
- Совсем мало.
- Что на них?
- Как обычно. Смерть Розенбергу. В отставку Розенберга. Лишить
кислорода.
- Они размахивают одними и теми же проклятыми плакатами уже несколько
лет. Почему они не позаботятся о новых?
Клерк не ответил. Эйбу уже давно следовало бы уйти в отставку, пока в
один прекрасный день его не вынесут отсюда на носилках. Большую часть
работы," связанной с поисками и изучением, выполняли три судебных
служащих, но Розенберг всякий раз настаивал на записи своего собственного
мнения. Он делал это собственноручно тяжелым фломастером. Писал, будто
царапал, и слова, быстро и небрежно появляющиеся на белом поле листа,
выглядели так, как если бы первоклассник учился писать. Медленная работа,
отнимающая у жизни значительный кусок времени, но кого заботит время?
Клерки проверяли его судебные решения и редко когда находили ошибки.
Розенберг хихикнул:
- Нам следовало бы скормить Раньяна индейцам.