"Джон Гришем. Дело о пеликанах [D]" - читать интересную книгу автора

- Кто записал мнение большинства? - спросил он ее.
- Раньян.
- Вы согласны с ним?
- Да, это простой случай, действительно.
- Тогда скажите, в чем заключается позиция Розенберга?
- Мне кажется, он ненавидит всех остальных членов суда.
- Значит, он выражает несогласие с мнением других просто ради
собственного удовольствия?
- Зачастую, да. Его мнения все чаще не могут считаться оправданными.
Возьмите дело Нэша. Для либерала, каким является Розенберг, вопрос
контроля за оружием совсем прост. Он должен был записать мнение
большинства, и десять лет назад он так и поступил бы. Что касается дела
"Фордайс против Орегона", относящегося к 1977 году, то там он дал
интерпретацию Второй поправки в более узком смысле. Его
непоследовательность, можно сказать, смущает.
Каллахан уже забыл дело Фордайса.
- Вы полагаете, что судья Розенберг состарился? Как и большинство
бойцов, впавших в шок, Сэллинджер как в воду бросился в финальный раунд:
- Он сумасшедший, как черт, и вы знаете это. Вы не можете защищать
его взгляды.
- Не всегда, мистер Сэллинджер, но, по крайней мере, он все еще там.
- Его тело там, но разум мертв.
- Он дышит, мистер Сэллинджер.
- Да, дышит с помощью машины. Они должны закачивать ему кислород
черев нос.
- Не это главное, мистер Сэллинджер. Он последний из великих судебных
деятелей, и он по-прежнему дышит.
- Вы бы лучше позвонили и проверили, - произнес Сэллинджер, когда
преподаватель умолк.
Он сказал достаточно. Нет, он сказал слишком много. И опустил голову,
когда профессор уставился на него. Он рухнул на свое место рядом с лежащей
там тетрадью, сам пораженный, зачем он все это сказал.
Каллахан заставил его опустить глаза, затем снова зашагал по
аудитории. Все было действительно как после тяжелого похмелья.


Глава 3


Он выглядел по меньшей мере как старик фермер, в соломенной шляпе,
чистом рабочем комбинезоне, опрятной обтягивающей грудь рабочей рубашке
цвета хаки, сапогах. Он жевал табак и сплевывал в черную воду за
волноломом. Он жевал как настоящий фермер. Его пикап, хотя и последней
модели, основательно подвергся воздействию дождя и солнца и выглядел так,
как будто только что проехал по пыльной дороге. Номера неверной Каролины.
Машина стояла в сотне ярдов в стороне отсюда, с зарывшимися в песок
колесами, на другом конце пирса.
Понедельник, полночь. Первый понедельник в октябре, и следующие
тридцать минут он должен ждать в темной прохладе пустынного пирса,
меланхолично жевать табак, облокотившись о перила и пристально вглядываясь