"Дмитрий Гришанин. Стеклянный ветер " - читать интересную книгу автора

но оказалось, что в качестве костыля или, там, посоха острый клинок никуда
не годится. Лезвие уходило в землю под немалым весом Лилипута - ни о какой
устойчивости в таком положении и речи идти не могло. Пришлось срубить сук
потолще, благо, выбор был богат, и смастерить себе костыль. Идти, опираясь
на дубовую рогатину, было уже довольно сносно.
Кривясь от боли, Лилипут кое-как закинул за спину ножны. Сложил в
дорожную суму кольчугу и ремень с ножом. После чего сделал целых пять шагов
в намеченном направлении. Дальше путь преграждала зеленая стена молодых, но
уже достаточно крепких деревьев, вперемежку с густым кустарником. Преодолеть
подобную преграду можно было единственным способом: стиснуть зубы и
прорубить коридор мечом. Лилипут крепко сжал в руке шершавую рукоять меча и
пошел навстречу свету.
Каждый взмах отдавался острой болью в голове и плече; в глазах темнело.
И даже до боли сжатые зубы были не в силах остановить рвущийся из груди
стон. Рубашка, насквозь пропитанная кровью и потом, была густо усеяна вечно
голодными лесными комарами, рана на затылке опять закровоточила. Липкая
кровь тонкой струйкой стекала по щеке на подбородок, где собиралась в
большие тяжелые капли н падала на влажную лесную землю.
- Пить, пить, пить... - стонал Лилипут. Он был готов отдать что угодно
за глоток холодной воды. Раза три казалось, что от мучительной жажды Лилипут
вот-вот потеряет сознание. Колени сами подгибались, ощущая мягкость л
многовековую прохладу толстого зелено-коричневого ковра. Ему хотелось только
одного - лечь, уткнувшись лицом в его влажную прохладу и не шевелиться. Но
дух и воля воина, укрепляющиеся с каждой минутой пребывания в этом суровом
мире, заставляли Лилипута продолжать путь.
Лес кончился неожиданно. До последнего удара перед Лилипутом стояла
темная стена из густого кустарника и толстых стволов деревьев. Потеряв счет
времени и действуя чисто автоматически, он в очередной раз размахнулся и
вместе с колючими кустами разрезал окружающий мрак.
Долгожданный дневной свет больно ударил в уже привыкшие к полумраку
леса глаза.
Совершенно не соображающий, ослепленный и замученный Лилипут наконец-то
выбрался из дремучей чащобы.
Когда глаза привыкли к яркому свету, оказалось, что Лилипут вовсе не
избавился от ненавистного леса, а всего лишь набрел на одну из
многочисленных полян. Небольшой лужок, ярко раскрашенный в зелено-желтые
цвета подсыхающей осенней травы, аромат которой напоминал запах
свежескошенного сена, извиваясь, пересекал тоненький ручеек вода которого
искрилась в солнечных лучах сотнями бриллиантовых искорок. В одном месте
путь ручью преграждали несколько неизвестно как сюда попавших огромных
камней, преодолевая которые быстрая вода собиралась в крохотное озерцо и,
срываясь с острых макушек, постепенно восстанавливала прерванный бег.
Щебетание птиц, спрятанных от посторонних глаз раскидистыми
переплетающимися кронами старых деревьев, шум колышущихся на легком ветерке
листьев, веселое журчание игривого ручейка, стрекот кузнечиков, отогревшихся
в теплой траве после холодной ночи - все сливалось в завораживающую музыку,
зовущую прилечь у прохладного лесного ручья, забыть обо всех невзгодах и
просто радоваться жизни, любуясь окружающей красотой.
При других обстоятельствах Лилипут наверняка залюбовался бы
живописностью открывшейся взору картины. Однако теперь, когда в один миг