"Джеймс Гриппандо. Легкие деньги " - читать интересную книгу автора

главной клинике Денвера, тоже мог получить престижную работу. Но его не
интересовали выгоды так называемой управляемой системы здравоохранения, где
врачей награждали премиями за то, что те бездельничали и, в сущности, никого
не лечили. Несмотря на протесты Лиз, Райан вернулся в родной город, где
собирался заняться семейной медициной. Большинство пациентов городка были
настоящими жертвами американской системы здравоохранения - дети
низкооплачиваемых рабочих или фермеров, доходы которых велики для Медикэйд*,
но слишком малы для оформления медицинской страховки. В конце концов Лиз
повесила на дверь кабинета мужа табличку: "Оплата почасовая". Но Райан
никогда не отказывался помочь людям, пришедшим без гроша в кармане. Когда
сумма неоплаченных визитов выразилась шестизначным числом, Лиз не выдержала.
Райан, по ее мнению, занимался благотворительностью. Она подала на развод.
______________
* Медикэйд государственная программа бесплатной или льготной
медицинской помощи в Америке

Теперь Райан был дома. Его отец умирал. Жена уезжала в Денвер.
Воспоминания детства обступали его в этом доме со всех сторон. Но смерть
отца уже близилась, и было не до ностальгии. Плакаты с изображениями Роджера
Стабаха и Кубка чемпионов до сих пор украшали стены комнаты, где Райан видел
сны почти три десятка лет назад. Где теперь, интересно, Фарра Фосетт, с ее
волосами в перьях и прозрачным купальным костюмом? Ушла, но не забыта.
"Хорошие времена были", - думал он. Сейчас все по-другому.
Было шестъ утра, а Райан почти не спал еще. Он все задавался вопросом:
неужели смесь алкоголя и болеутоляющего так повлияла на отца? Все эти слова
о шантаже и куче денег казались не более чем фантазией. Но черт побери, отец
выглядел таким серьезным!
Райан решил проверить чердак.
Он встал с кровати, натянул джинсы, рубашку, надел тапочки. Половицы
скрипели под ногами. Он старался ступать легко. Наверняка мать уже
проснулась и сидит с отцом. Такая утренняя "служба" была для нее
единственной возможностью побыть наедине с умирающим мужем. Они прожили
вместе сорок пять лет.
Дверь скрипнула. Райан выглянул в коридор. Из комнаты отца не
доносилось ни звука. Вход на чердак был над лестницей в конце коридора.
Райан крадучись, словно вор, миновал ванную и комнату для гостей. В нужном
месте с потолка свисала двухфутовая веревка. Он потянул. Люк раскрылся,
точно пасть крокодила. Проскрипели пружины складной лестницы. Райан
съежился, ожидая услышать голос матери. Но никто не позвал его. Медленно,
стараясь не шуметь, он вытянул лестницу и закрепил. Затем перевел дыхание и
начал подъем.
Вспотел он почти сразу же - жара застоялась на чердаке. Пыль щекотала
ноздри. Предрассветный румянец окрасил небо, кусочек которого виднелся в
окошке с восточной стороны дома. На утреннем свету все предметы отбрасывали
длинные тени, там и тут поблескивала паутина. Райан потянул за шнур от
лампочки, но она, по-видимому, перегорела. Он подождал несколько секунд,
зная, что когда глаза привыкнут к полутьме, света из окна будет вполне
достаточно.
Медленно, вещь за вещью, прошлое вставало перед Райаном. Давным-давно,
двадцать пять лет назад, он с друзьями любил здесь играть. Сара, старшая