"Мария Грипе. ...И белые тени в лесу ("Каролина" #2) " - читать интересную книгу автора

Однако это было справедливо лишь отчасти. Каждая из них была хороша
по-своему, и все же Свея правильно сделала, что ушла. Ловиса сменила ее как
раз вовремя. К тому же именно Свея помогла найти новую прислугу, именно она
привела к нам Ловису, и забывать об этом тоже нельзя.
Как уже говорилось, раньше мама предоставляла Свее управляться со всем
домашним хозяйством, а сама предавалась мечтам, наигрывала печальные мелодии
на пианино, вышивала по канве маленькими стежками и составляла изысканные
композиции из цветов. В сущности, она жила в таком же замкнутом мире, как и
наш папа.
Но теперь ей пришлось вернуться к реальности, у нее появилось много
дел. Как ни странно, маме это пришлось по вкусу. Однако мы, привыкшие к ее
податливости и сговорчивости, теперь обнаружили, что манипулировать мамой не
так-то просто. Нрав у нее был по-прежнему мягок, но мы уже не решались
перечить ей так, как делали это раньше. У мамы внезапно появилось понимание
того, что она хочет.
Тогда же мама стала волноваться за Роланда, так как он как раз не имел
понятия о том, что он хочет и кем станет в будущем. Мама считала, что ему
уже пора задуматься об этом. Учеба его явно не занимала. Маме случалось
заставать его за другими делами в то время, когда он должен был учить уроки.
Она часто жаловалась на Роланда Ловисе, а та в ответ принималась
расхваливать удивительного Гуннара.
Дело в том, что у Ловисы было одно большое пристрастие - дети ее брата,
Гуннар и Стина. Стина была ровесницей Нади, а Гуннар - Роланда, так что у
Ловисы всегда был повод поговорить о племянниках.
- Вот-вот, и с малышкой Стиной то же самое... И с Гуннаром -
точь-в-точь... - подхватывала Ловиса, стоило маме сказать что-нибудь о нас.
Они обе надеялись, что Роланд станет врачом или адвокатом, но пока он
не особо оправдывал надежды.
- Наверное, пойдет в военные, - говорила мама, а Ловиса тут же
подхватывала с сочувствием:
- Вот беда. А Гуннар - совсем напротив. Его от книжек за уши не
оттащишь. Вот вырастет - станет профессором, говорю я, бывало, своему брату.
- Да, Роланд, к сожалению, совсем другой, тут о профессорстве и думать
нечего, - вздыхала мама. - Зато Берта - настоящий книгочей. Ей бы следовало
родиться мальчиком.
Мама засмеялась. Но при этих словах я вздрогнула. Мне уже приходилось
слышать нечто подобное.
В нашей семье я была "светлой головушкой".
Надя - красавицей.
А бедный Роланд - недотепой.
Говорилось это с нежностью и без задней мысли, но меня задевало всегда
одинаково больно.
Выходит, у нас, у детей, были свои метки; каждый получил маленький
ярлычок: умница - красавица - недотепа.
Светлая голова - что это значит? То же, что гений.
Единственными гениями, о которых мне приходилось слышать, были
Стриндберг и Сведенборг. Папа перед ними преклонялся, но мама скорее
недолюбливала: она часто повторяла, что к гениям относится с подозрением.
Так что же, она с подозрением относилась и ко мне?
И потом, что значит - "красавица"? Действительно, Надя была красивее