"Ольга Григорьева. Колдун " - читать интересную книгу автора

вернул в тело. Боль ударила, разрывая на куски...
- Он стонет! - вскрикнул Варяжко. Все остановились и прислушались.
Проклиная свою несдержанность, болотник сжал зубы.
- Глупости, - наконец решил Блуд, и, успокаивая чуткого нарочитого,
Горыня глухо подтвердил:
- Мертв он. Не беспокойся. резко отпустил свой край полушубка. Егошины
ноги с силой ударились о землю. Только теперь болотник был начеку - смолчал,
терпеливо пережидая, пока уймется взрезавшая тело боль. Она не унялась, но и
крика не вырвалось.
- Вот видишь, - рыкнул Блуд, - мертвый он... Нарочитый, похоже,
собирался возразить, но не успел. Егоша расслышал тяжелые шаги бегущего
человека. А потом шаги стихли и знакомый голос Фарлафа забормотал:
- Где вы были?! Спешить надо. Дозорный скоро вернется, а нам еще
обратно незамеченными пройти следует!гошу вновь подняли, потащили куда-то.
Знакомый с детства запах просочился сквозь полушубок. Болото.... "Утопить
решили", - пронеслось в голове. Страх смерти затмил даже боль. Может,
вырваться и попробовать убежать? Егоша попытался шевельнуться. Ничего не
вышло. Боль держала цепко и, следя за каждым рывком, отвечала втройне.
Оставалось только ждать. Ждать и молить богов, чтобы не допустили напрасной
гибели. Неровные покачивания уже не тревожили Егошу, казалось, боль срослась
с ним, и уже ничто не в силах придать ей еще сил и мощи. Наоборот, она
отступала, свертывалась в темный клубок и толкалась, силясь добраться до
сердца. Егоша не противился ей. Он ждал...од ногами убийц чавкала болотная
хлябь.
- Здесь.го швырнули на землю. Боль коснулась сердца, довольно
зашевелилась, вгрызаясь в него острыми зубами.
- Может, проверим? - робко предложил Варяжко, но Фарлаф перебил:
- Чего проверять? Жив не жив - болото любого возьмет. Кидаем, и бегом
назад! Нет у нас времени с мертвяком возиться!добряя слова урманина,
остальные закивали. Нарочитый сдался:
- Воля ваша...
- Раз! - Егошу подняли, качнули в воздухе. - Два! Три!н полетел.
Полушубок развернулся. Еловая ветка мазнула по губам. Он упал на живот.
Болотина чавкнула, брызги взметнулись вверх, сливаясь с темнотой ночи.
- Вот и все, - долетел издалека чей-то голос. Егоша не шевелился.
Вокруг, готовясь к нежданной трапезе, колыхалась и чавкала трясина. Наконец
она булькнула и, словно пробуя на вкус, потянула на себя его ноги.
- Теперь впрямь все, - удовлетворенно воскликнул Блуд. - Начало
засасывать.гоша не видел его, лишь слышал. Зато болото видело. Людские
голоса и суета раздражали его. Оно забурчало. Словно поняв булькающий говор,
люди затопали прочь. На каждый их шаг трясина отзывалась довольным
подергиванием. Пришло Егошино время действовать. Ему тоже надо было
поспешить. Чтоб выжить, надо было забыть о ранах, о вызывающей тошноту
слабости, об уходящем сознании. И он забыл. Постарался забыть. Силясь
дотянуться до повисшего на низенькой, чахлой ели пропитанного его кровью
полушубка, Егоша даже криво усмехнулся - его, с рождения росшего средь
подобных хлябей, хотели утопить в болоте! Он сдернул полушубок с ветки,
подтащил его к груди. Почуявшая сопротивление трясина потянула за ноги,
преданно прижимаясь, стиснула его в объятиях. Егоша знал - чем больше он
будет дергаться, тем сильнее станет болото. "Тонущий человек кормит болото