"Ольга Григорьева. Колдун " - читать интересную книгу автора

места сойти не мог...
- Ты не грусти, - ласково пригладил его волосы Волхв. - Я приходить к
тебе буду. Думаешь, мне без тебя легко будет? Ты мне уже не другом - братом
стал! - И пошутил сквозь слезы: - Младшим...
- Эй, Онох!гоша повернулся на окрик. Сквозь толчею к нему пробирался
рыжий эст. Дойдя, просительно скривил веселое веснушчатое лицо:
- Онох! Тебя воевода приметил. Может, замолвишь и обо мне словечко?т
негодования Егоша задохнулся. Развернулся к рыжему всем телом, еле
сдерживаясь, чтоб не ударить, а потом вспомнил, как Волхв учил его таить в
себе и гнев, и радость, как твердил, что чувства человеческие - открытая
брешь в кольчуге, и, понизив голос, тепло откликнулся:
- Погоди, друг. Дай с братом попрощаться.
- С братом? - Изот завертел головой, вылупил и без того круглые глаза:
- А где он?охолодев, Егоша оглянулся. Волхва рядом не было. Ушел! Избегая
тягостного прощания, растворился средь людей... Где теперь искать его, как
звать?! Егоша всхлипнул, оттолкнул эста и, едва различая плывущие навстречу
лица, пошел прочь. Ничем не рознясь, они сливались в сплошное размытое
пятно. "А ведь теперь всегда так будет, - внезапно уразумел Егоша. - Ведь во
множестве человеческих лиц я буду искать лишь два - Волхва и Настенино. А
остальные протекут мимо сплошной полосой, растянувшейся от рождения до
смерти".
ГЛАВА 7
едой тощий знахарь ворожил над Настеной: водил над ее склоненной
головой длинными руками и что-то бессвязно напевал. Раньше Варяжко казалось
- прикидываясь, будто лечит, старик попросту дурачит его и Настена
неизлечима, но теперь нарочитый поверил знахарю. Весь березозол тот лечил
девчонку, а едва позеленил поля травень - Настена очухалась. Может, и не
совсем излечилась, но начала говорить и даже изредка улыбаться. На радостях
Варяжко решил захватить ее с собой в Киев, но знахарь заупирался:
- Исполох из человеческого сердца надобно с корнем драть. Иначе вновь
вырастет. Оставь девку в Полоцке - присмотрю за ней, а в червень месяц
приедешь с князем, тогда ее и заберешь.
- Я за ней не хуже тебя присмотреть могу, - понимая его правоту,
огрызался Варяжко. ответ знахарь лишь смеялся, скаля ровные, крепкие зубы:
- Ох, зацепила тебя девка! Ох, зацепила! Самому лечиться впору! А
подумал ли о том, что делать станешь, коли не захочет она ждать тебя, коли
запросится домой, в свое болотное печище? Она ведь с виду лишь хрупкая, а
внутри крепче кремня - ничем ее не уломаешь, если чего не захочет. А ты ее
хворобой попользоваться решил, умыкнуть надумал... Стыдно!т этих слов
Варяжко становилось не по себе. Он не хотел вспоминать, что у исполошной
девки есть родичи. Своей ее считал. Вез ее в Полоцк, словно бесценную,
случайно доставшуюся ему в дар вещицу, и помыслить не желал, что однажды она
станет жить сама по себе. От этих мыслей ныла душа, словно старая рана перед
грозой... Чуял нарочитый - изменилось в нем что-то с той ночи, когда впервые
охранял Настенин сон, надломилось, эта надломленная часть утонула в ее
озерных глазах.
- Ты не печалься, - утешала Варяжко прозорливая Рогнеда. - Мне девочка
твоя по нраву. Привечу ее, будто подругу, сберегу до твоего приезда...
Вместе ждать будем: я - Ярополка, она - тебя...аряжко ведал - княжна не
бросается словами попусту, но все же с отъездом тянул. Ждал чего-то...