"Николай Грибачев. Здравствуй, комбат! (Повесть-быль военных лет) " - читать интересную книгу автора

над его наспех вырытой могилой, но командир дивизии запретил:
- Понимаю вас... Но нельзя терять ни секунды! Немедленно вызывай
саперов и начинайте минировать дорогу от оврага в наш тыл.
- В тыл? Я правильно понял?
- Правильно. Получен приказ на отход...
В белесоватых от снегопада сумерках, когда вся округа погрузилась в
безмолвие, - ни одной ракеты, ни одного выстрела, только ровный шум южного
ветра, - наши части начали отступление. И я так и не увидел, где похоронен
Косовратов, не побывал на его могиле - мертвый, упокоенный, он остался на
захваченной территории, и в первый день небытия над ним глухим лязгом
содрогали землю танки немецкой армии...

* * *

Через два месяца меня перевели в армейскую газету, а еще некоторое
время спустя нашу 3-ю гвардейскую армию передали в состав 1-го Украинского
фронта. Мы вышли к Луцку и Ровно, на Берлин, затем на Дрезден и Прагу.
Дивизия же, в которой я воевал между Доном и Донцом, ушла к Одессе, в
Румынию и закончила свой путь в Вене. Продолжалась только переписка с
друзьями, и от них я узнал, что Ирину Озолину в конце июня откомандировали в
тыл в связи с ожидающимися родами.

* * *

Шли годы, сглаживали в памяти события военных лет, и, пожалуй, я
никогда бы не написал этой истории, если бы не одно случайное происшествие.
На опушке предосеннего леса за Припятью собирался подняться вертолет -
шли последние приготовления к началу учений "Днепр". Несмотря на то, что за
каждым кустом и деревом стоял часовой или какая-нибудь военная техника, надо
всем властвовало мирное, даже несколько элегическое настроение: неторопливо,
словно белые лошади на выводке, двигались в синем небе облака, приятный
свежий ветер перебирал уже посветлевшие листья молодых березок и шуршал
бурой травой, на стареющей, сплошь утыканной засохшими сучьями сосне
деловито постукивал дятел. Пахло грибами, вереском, хвоей. В группе офицеров
кто-то вполголоса рассказывал, что в селе рядом есть отличная банька и
председатель колхоза уже прислал приглашение с гарантией свежих веников и
хлебного кваса.
В это время мимо нас к вертолету, придерживая полевую сумку, быстрым
шагом прошел старший лейтенант. Что-то неуловимо знакомое почудилось мне в
его лице и фигуре, встревоженная память кинулась в свои подвалы нервически
перебирать встречи и события долгой жизни, но, наверное, не много она бы
преуспела, если бы не возглас стоявшего в группе офицеров капитана:
- Косовратов, напомни там, чтобы с обратным рейсом прислали газеты.
- Есть напомнить...
Дверь вертолета закрылась, ветер от винта подмял траву, земля задымила
пылью. Через минуту, наклонившись чуть вперед и набок, вертолет исчез за
деревьями. Я подошел к капитану.
- Простите, пожалуйста, я правильно понял фамилию старшего лейтенанта:
Косовратов?
- Правильно.