"Борис Грибанов. Женщины, которые любили Есенина" - читать интересную книгу автора

Панкратьевну с четырьмя малолетними детьми - двумя сыновьями и двумя
дочерьми. Худо ли, бедно ли, но свое семейство Аграфена Панкратьевна
поддерживала, брала в свою избу на постой захожих людей, богомазов,
расписывавших местную церковь, монахов, бродивших по деревням и "менявших"
иконы - в те времена икона с божественными ликами товаром не считалась,
продать-купить ее было нельзя, можно было только "выменять". "Меняли" иконы,
конечно, на деньги, но словесно святость блюлась.
Места были благодатными, поля тянулись за край земли, казалось, не
обойти, не измерить их, не счесть всех богатств, которые с них можно
собрать. Но и народу в тех местах было немало. Да еще с одной стороны
Константинова протекала полноводная Ока, а с другой стороны вся землица
принадлежала богатейшему в округе помещику Кулакову, так что прокормиться
было не так просто. Сестра поэта Александра Есенина писала: "Густо заселен
наш край. В редкой деревне насчитывается менее сотни дворов, а в больших
селах, как Федякино, наше Константиново или Кузьминское, их по
шестьсот-семьсот. В каждом таком селе живет около двух тысяч человек. И
режутся эти поля на узкие полоски, как в бедной многочисленной семье режут
праздничный пирог".
Местные мужики от нужды уходили на заработки кто в Москву, а кто и в
сам Петербург. Константиновские чаще шли по торговой части, чуть ли не с
детских лет служили "мальчиками" при пекарнях, торговых рядах, трактирах.
Сын Аграфены Кондратьевны Александр, которому было суждено стать отцом
поэта, отправился в Петербург, где пошел в услужение к мяснику. Когда ему
исполнилось восемнадцать лет и он в очередной раз приехал в родные края, он
посватался к местной красавице Татьяне Федоровне Титовой. Ей тогда едва
минуло шестнадцать, но на нее заглядывались чуть ли не все окрестные парни.
Сыграли свадьбу, но вскорости он уехал, на этот раз в Москву, оставив
молодую жену в доме свекрови. По словам Александры Есениной, свекровь с
невесткой не ладили, даже больше - невзлюбили друг дружку. Пошли ссоры.
Властная бабушка поэта все делала, как считала нужным, в доме не
переводились постояльцы, иногда их бывало помногу, и весь этот табор надо
было накормить и обстирать, воды наносить, избу прибрать. Почти вся работа
легла на плечи Татьяны Федоровны, но никакой награды за свои труды, если не
считать ворчливые попреки и косые взгляды, она от свекрови не видела.
Ушедший на "отхожий промысел" муж высылал свое жалованье в деревню, но не
ей, а Аграфене Кондратьевне.
Но если уж что не заладится, то не заладится во всем. Дед Федор
Андреевич Титов повздорил с дедом Есениным еще в то время, когда Татьяна
Федоровна "невестилась". "Эта ссора, - вспоминала Александра, - тяжело
отразилась на всей дальнейшей жизни матери, а особенно на детстве Сергея...
Дедушка поздно хватился улаживать жизнь матери и после неудачных попыток
тоже стал чуждаться ее. Через несколько лет мать наша, имея на руках
трехлетнего Сергея, ушла от Есениных. Дедушка взял Сергея к себе, но мать
послал в город добывать хлеб себе и своему сыну... Мать пять лет не жила с
нашим отцом, и Сергей все это время был на воспитании у дедушки и бабушки
Натальи Евтеевны. Сергей, не видя матери и отца, привык считать себя
сиротою, а подчас ему было обидней и больней, чем настоящему сироте".
Дед Федор Иванович Титов был фигурой колоритной. Екатерина Есенина
вспоминала его как человека, который "был умен в беседе, весел в пире и
сердит во гневе". Он умел нравиться людям, ко всем находил подход. Горе он