"Зейн Грей. Техасский рейнджер (Вестерн) " - читать интересную книгу автора

несчастного преследуемого. Дьюан затаил дыхание, сцепил зубы и
успокаивающим жестом положил ладонь на шею коня. Внезапно он заметил, что
всадники остановились и, понизив голоса, переговариваются между собой.
Сквозь деревья он даже различал их темные силуэты, собравшиеся в тесную
группу. Что могло их заставить так подозрительно остановиться?
- Ты не прав, Билл, - произнес глухой, но отчетливо различимый мужской
голос. - Надо же вообразить такое: услыхать еканье лошадиной селезенки! Ты
еще хуже, чем рейнджер! Тебе просто не терпится прикончить этого конокрада!
А я говорю: поехали по домам! Самая пора чего-нибудь перекусить!
- Ладно, я только взгляну на песок, - ответил тот, кого называли
Биллом.
До Дьюана донеслось звяканье шпор о стальные стремена и тупой стук о
землю сапог спрыгнувшего с седла мужчины. Последовало короткое молчание,
прерванное вскоре громким возбужденным восклицанием.
Дьюан больше не медлил ни секунды. Его след обнаружен. Он пришпорил
коня и направил его прямо в заросли. С дороги послышались возгласы, крики,
затем выстрелы. Пуля свистнула у самого уха Дьюана; задев за ветку, она
понеслась дальше со своеобразным поющим гудением. Выстрелы и близость
пролетевшего мимо свинца возбудили в Дьюане живой и горячий протест,
возросший до уровня почти неуправляемой страсти. Конечно, он должен бежать;
однако казалось, что ему было безразлично, удастся это или нет. Нечто
мрачное и угрюмое в душе заставляло его остановиться и ответить на огонь
этих людей. Проскакав несколько сот ярдов, он оторвался от луки седла, к
которой склонился, избегая хлестких ударов низко расположенных веток, и
попытался взять на себя управление лошадью. В густой тени черных тополей и
мескитовых деревьев было почти невозможно отыскать свободный проход; тем не
менее, ему это удалось настолько, причем без лишнего шума, что он оторвался
от своих преследователей. Топот их коней, с треском пробиравшихся через
заросли, замер в отдалении. Дьюан натянул поводья и прислушался. Он далеко
опередил их. Вероятнее всего, они прекратят преследование до утра,
вернувшись на ночлег в свой лагерь, а завтра пойдут по его следу. Он пустил
лошадь шагом, внимательно вглядываясь в землю перед собой, чтобы
воспользоваться первой же тропой, пересекающей его путь. Прошло довольно
много времени, прежде чем он натолкнулся на одну. Он следовал вдоль нее до
глубокой ночи, когда, достигнув снова густой заросли ивняка, понял, что
опять вернулся к реке. Здесь он стреножил лошадь и лег отдыхать. Но он не
спал. Сознание постоянно возвращалось к мысли о горькой судьбе, постигшей
его. Он пытался заставить себя думать о другом, но тщетно. Ежесекундно он
ожидал возникновения ледяного озноба, чувства одиночества, предшествующих
появлению зловещих и странных видений, необычного воображаемого света и
ночных теней, - предвестников прихода Кола Бэйна. Дьюан пытался хитростью
бороться против коварного призрака. Он убеждал себя в том, что это всего
лишь плод усталого воображения, что со временем это пройдет. И, хоть в
глубине души он и не верил своим надеждам, тем не менее он решил не
сдаваться: ничто не заставит его согласиться с реальностью призрака своей
жертвы!
Серый рассвет застал Дьюана снова в седле, направляющимся в сторону
реки. Получасовая езда привела его к колючим зарослям чапараля и ивняка. Он
с трудом преодолел их, рассчитывая обнаружить подходящий брод. Речное дно
здесь состояло из гальки, поэтому переправа оказалась нетрудной. Очутившись