"Михаил Грешнов. Продавец снов" - читать интересную книгу автора

стояли так плотно, что между ними не могла бы проскользнуть мышь.
"Пустите! - слышались время от времени задавленные приглушенные голоса. -
Пустите!.." Но пускать было некуда, да и никто не пускал: толпа втиснулась в
дверь, уплотнилась, застыла. Такая же теснота была в туннеле, и в
подземелье, наверное, была такая же теснота...
- Пустите! - кричал старик, прилипший к чьей-то спине. Грин в свою
очередь прилип к спине старика, чувствуя, как на него давят уже десятки,
сотни людей. Горячее дыхание жгло Грину затылок, вокруг были перекошенные,
искаженные лица, безумные, побелевшие от страха глаза, искривленные губы
люди были задавлены так, что не могли набрать в грудь воздуха.
- Пять минут! - проревел где-то над головой динамик.
- Пустите! - крикнул опять старик. Грин уперся руками в чьи-то плечи,
всеми силами стараясь дать хоть чуточку места старому человеку.
- Я неудачник, - жаловался старик. - Я всю жизнь неудачник! Мне не
везло в делах, не везло с семьей. Ни разу я не выиграл по лотерее. Вы
выигрывали? - кивнул он в сторону Грина. - Другие выигрывали. Я никогда не
выигрывал ничего. И вот теперь погибну на улице, как собака! Пустите! - Он
стал яростно колотить по спинам, по плечам стоявших впереди людей. В ответ
ему оборачивались, огрызались, бросали злые слова.
- Три минуты! - прогремел динамик. - Закрывайте бомбоубежища!
Закрывайте бомбоубежища!
Двери начали сходиться, давя, уродуя, отбрасывая людей.
- Палачи! Убийцы! - взревела толпа.
- Убийцы! - кричал Грин вместе со всеми.
В этот момент раскололись земля и небо. Мертвенносиняя вспышка вошла в
глаза Грина, в мозг, в тело, пронизывая его насквозь, испепеляя.
- А-а-а!.. - закричала толпа.
Грин тоже хотел закричать, не успел, - проснулся в липком поту.
Несколько секунд он прислушивался: не рушится ли, не горит все за
окном? Сердце колотилось о ребра, мышцы рук и ног медленно расслаблялись.
Стоило немалых усилий понять, что все виденное было сном.
"А может быть, явь?" - прислушивался Грин к тишине. Толпа, бег,
вспышка? Может быть, это здесь, в городе? Но постепенно приходили
подробности: у старика на руках по четыре пальца и у юноши по четыре пальца,
глаза поставлены рядом, почти без переносицы!.. Это был чужой мир. Но как
Грин оказался в нем? Если бы только сон. Грин сел на кровати, стиснул руками
голову. Все это было!
Убежденность, что это было, пронизала его как молния. Грин потянул за
шнур, поднял штору окна. Спящий город лежал перед ним. С двадцатого этажа
гостиницы он расстилался как на ладони. Чертила красными огнями в воздухе
башня Эйфеля, громадился вдалеке Нотр-Дам. Грин зажег свет, походил по
комнате, стараясь успокоиться; спокойствие не приходило. Вспоминались новые
подробности. "Осталось десять минут... Пять!" - Четко поставленная служба
информации... Вспоминались многотонные двери бомбоубежища, хруст костей,
когда они закрывались - давили и уродовали людей.
- Господи!.. - Грин опять зашагал по комнате. Шагал час, два часа и уже
перед рассветом, чтобы уснуть, принял вторую таблетку, зеленую.
Грин очутился на плоской бесконечной равнине, под выцветшим небом и
маленьким красноватым бессильным солнцем. Стояла полная тишина, нигде не
было видно движения - заколдованное, может быть, мертвое царство. Душой и