"Михаил Грешнов. Железный солдат" - читать интересную книгу автора

тили, в Марьинской тоже. И к вам пришлют на постой: шуму по-
меньше!..
Тихон Карпович отбыл. Война, мобилизация обезлюдили хутор
наполовину. Разговоры про железного человека умолкли. Только
старики, сказывая внучатам сказки, вспоминали порой о небес-
ном яйце, но уже сами не помнили, что тут быль, а что не-
быль... Да еще у нас, у бывших ребят, остались воспоминания.
- Как ваша фамилия, папаша? - спросил Виктор.
- Кумраев меня зовут. Дмитрий Яковлевич.
- А хутор ваш и теперь стоит?
- Стоит. Был я там четыре года тому назад, теперь живу в
Батайске, у сына. И бочаг видел. Не бочаг ужеречка высохла:
левады вырубили, речка и высохла. Круча, с которой бросили
железного человека, стоит, а внизу куга растет да камыш, не
выше, чем корове по брюхо.
- А вы никому не рассказывали про железного человека? Мо-
жет, это был марсианин?.. - допытывался Виктор.
- Никто рассказу не верит, - оправдывался бухгалтер. -
Лет сорок тому назад другое дело: тогда по деревням верили
во всякую нечисть. Например: едет ночью телега, и вдруг за
ней колесо катится. Возчик крутит кнутом, лошади в мыле, а
колесо не отстает, как привязанное... Тогда и мне верили про
железного человека. А теперь - другое время, другие песни. И
я уже никому не рассказываю. Вам вот только, и то к слову
пришлось.
Валентин тихонько посапывал на кровати. У меня тоже сли-
пались глаза, я отвернулся к полотняной стене палатки. Вик-
тор продолжал спрашивать старика о чем-то еще. Перед утром я
слышал, как старик выходил из палатки и топал за стенкой,
делая утреннюю гимнастику. А когда мы с Валентином просну-
лись, Виктор уже был на ногах, заправил машину, заплатил за
ночлег, и техслужащая пришла принять от нас наволочки и
простыни.
- Где старик? - спросил я.
- Странствует, - коротко ответил Виктор.
- Закатил он нам вчера историю... - отозвался Валентин. В
руках у него были зубная паста и щетка.
- Вы, ребята, приводите себя в порядок, - сказал Виктор.
- Разговаривать будем после. Вот наше,- обратился к техслу-
жащей. - Одеял - три, наволочки...
Горячее крымское утро входило в открытую дверь палатки.
История о небесном яйце и металлическом человеке рассеива-
лась вместе с остатками сна, исчезая из памяти, как исчез с
глаз старый бухгалтер.
- Странствует... - повторил Валентин. - Ну и пусть
странствует. Мне бы сейчас яичницу с колбасой. Как ты, Сере-
жа, насчет яичницы?
В стеклянном кафе, похожем на ледяной зеленоватый крис-
талл, в ранний час народу было немного, в пустом зале разго-
варивать почему-то хотелось шепотом. Витька вообще не гово-