"Михаил Грешнов. Цветы Альбароссы" - читать интересную книгу автора

- Не смей!.. - прошипел Григорий.
- Уйди! - угрожающе ответил Борис.
- Боря!.. - пытался успокоить друга Григорий.
Борис крутил ему руку, стараясь вырвать пульсатор.
- Размозжу... это гнилое яйцо... - бормотал он. - Пусти!
- Рожков! - крикнул Григорий, толкнул товарища в грудь.
Борис покачнулся, ослабил руку. Григорий вырвал пульсатор и,
размахнувшись, швырнул его в податливую темноту космовокзала.
- Назад! - сказал он Борису, ринувшемуся было в здание. - Приди в себя!
Борис, как ребенок, всхлипнул, обмяк, дал увести себя от ступеней
вокзала.
- Обоим нам нелегко, - говорил Григорий. - Ну, подумаем, что можно
сделать?
Они заснули, примиренные, прижавшись друг к другу.


Григория разбудил Борис незадолго до рассвета:
- Гриша...
Тот бесшумно поднялся, сел.
- Что-то изменилось, - сказал Борис. - А что, не пойму.
Григорий минуту слушал.
- Перестало звенеть! - сказал он.
- Правда, - согласился Борис. - К чему это?..
Они просидели до рассвета, вслушиваясь в бесконечную тишину.
Рассвет не принес никаких изменений: слонялись двойники по поляне,
боролись возле ступеней за нейтронный пульсатор, потом, примирившись,
сгорбившись, шли через поле к ним. Борис скрипнул зубами.
Григорий, чтобы отвлечь товарища, начал было читать из русской
старинной басни:
- Волк, думая залезть в овчарню, попал...
Но Борис глянул ему в глаза, и Григорий смолк: остроты не получилось. И
сам он чувствовал, что фальшивит. Ему ли острить - Борис моложе его,
весельчак в компаниях среди космонавтов, на Земле - рубаха-парень. Не его
вина, что он попал в такую странную переделку. Здесь нужны психологи,
физики, а Борис просто механик. Но если здоровый нормальный человек до
такой степени скис, то все это очень плохо - Григорий смотрел на тупое,
бессмысленное кружение двойников. Хуже не придумаешь.
Нечего было делать. Абсолютно нечего было делать. Это низводило людей
до животного состояния. И это было ужасно. Человек будет человеком до той
поры, пока находится в труде, в движении. Отними у него эту необходимость,
он превратится в амебу, в скота.
Тяжело Борис поднялся с цветов - просто так, чтобы не глядеть на
очередную возню у ступеней вокзала. Григорий поплелся за ним. На пути у
Бориса встали морские валуны - никто из друзей не помнил, чьим
воображением они здесь поставлены. Борис не стал обходить валуны.
- Сгинь! - пнул ботинком один из них.
Камень исчез. Космонавты остановились. У обоих захватило дыхание: сон
или конец кошмару?.. Борис медленно обернулся к Григорию. Тот глядел на
место, где лежал первый камень. Там были цветы. Только цветы. Медленно
Борис поднял ногу на второй камень: