"И.Грекова. Кафедра" - читать интересную книгу автора

после каждой лекции чищенный щеточкой. Кроме Терновского, все преподаватели
ходят с ног до головы в мелу. "Все мы одним мелом мазаны", -- говорит
Спивак. Он-то ухитряется измазать мелом не только перед и рукава, но и
спину.
За Терновским, опершись подбородком о кисти рук, скрещенные на спинке
стула, сидит Радий Юрьев -- узкоголовый, с откинутой назад шапкой густых
темно-рыжих волос, не первой молодости, но с полной обаяния юной улыбкой,
открывающей длинные желтые красивые зубы. Улыбка Радия совершенно непобедима
("проникающая радиация" -- говорят о ней на кафедре). В кафедральных спорах
и столкновениях Радий обычно выступает в роли буфера.
Кажется, только эти перечисленные и слушают докладчика, остальные
просто томятся. Кое-кто, еле скрывая, читает одним глазом роман.
Докладывает Нина Игнатьевна Асташова -- смуглая стреловидная женщина,
не очень-то красивая, не очень молодая (ближе к сорока), но стройностью и
стремительностью по-своему привлекательная. Что-то в ней от дикого животного
-- серны или косули.
Речь идет о двойках. Только что свалилась зимняя страда --
экзаменационная сессия, остались досдачи и пересдачи. "Не вся еще рожь
свезена, но сжата. Полегче им стало", -- выразил это Маркин словами
Некрасова. Он вообще по уши набит цитатами, поминутно вставляет их в
разговор, иногда даже удачно. Огромная память. "Нецеленаправленная", --
говорит о ней Кравцов.
Согласно плану заседаний кафедры обсуждаются итоги сессии. Асташова
говорит громко, на всем лекционном поставе голоса, рассчитанного на большую
аудиторию, с четкой дикцией, выделяющей концы слов, -- хоть сейчас
записывай. Опытные преподаватели часто так говорят -- громко, складно и
авторитетно, оставляя впечатление высокомерия, в общем-то ложное. Просто
профессиональная выучка.
Такова обстановка. Идет доклад.
-- Вопрос о двойках не нов. Каждую сессию мы его обсуждаем, толчем воду
в ступе. У этого вопроса нет решения. "В одну телегу впрячь не можно коня и
трепетную лань". Что нужно деканату? Казенное благополучие. Чтобы процент
хороших и отличных оценок неуклонно возрастал от сессии к сессии, а процент
двоек падал. И ведь возрастает, и ведь падает! Дважды в год мы участвуем в
унизительной процедуре -- слушаем доклад о ходе борьбы за успеваемость.
Высчитываются проценты, доли процентов, строятся диаграммы... И как не
стыдно такой ерундой отнимать время у занятых людей?
-- Правильно говорит! -- крупным басом одобрил Спивак.
-- Вам будет предоставлено слово, -- сказал Кравцов. (Энэн молчал,
загадочный за очками.) -- Продолжайте, Нина Игнатьевна.
-- Продолжаю. Мечта деканата -- чтобы все студенты учились отлично.
Явный абсурд, ибо само слово "отличный" значит "отличающийся от других".
Пятерка немыслима без фона. Это не эталон метра, хранящийся в палате мер и
весов. Экзаменатор, ставя оценку, мерит знания студента не по абсолютной, а
по относительной шкале.
-- Эх, не то! -- сказал, страдая, Спивак. -- Дело не в пятерке, а в
двойке.
Кравцов постучал карандашом по столу:
-- Прошу докладчика продолжать, а остальных -- воздержаться от
замечаний.