"И.Грекова. На испытаниях (Авт.сб. "На испытаниях")" - читать интересную книгу автора

- Ну, тогда вам придется победить Ноя с помощью личного обаяния.
Джапаридзе задумался, словно усомнившись в своем личном обаянии.
В самолете становилось все холоднее. Пар дыхания облачком окружал
каждый говорящий рот. То один, то другой из пассажиров вставал и, пытаясь
согреться, топал ногами и бил в ладоши. Джапаридзе открыл чемодан и
застенчиво облачился в мохнатый свитер.
- В предусмотрительности нет ничего плохого, - пояснил Манин. У него
самого отчетливо посинел нос и темные влажные глаза смотрели очень уж
по-собачьи.
- А как же наш генерал спит в такой холодине? - вполголоса спросил
Теткин.
- Я спал, - "сказал Сиверс, - но теперь, по милости вашей, проснулся.
- Вам же холодно, товарищ генерал.
- Мне не холодно. Мне никогда не бывает холодно. Как, впрочем, и жарко.
Ваше замечание напоминает мне, как однажды моя маменька - шнырливая
старушка, даром что ей восемьдесят годов - разбудила меня и спросила:
"Саша, как ты можешь спать, ведь тебе мухи мешают?"
Кругом засмеялись. Подошла Лида Ромнич, растирая замерзшие руки. Она
была правильного синего цвета и узко вжалась в свою короткую курточку.
- Однако холодно.
- Хотите, я вас согрею? - спросил Скворцов.
Она подняла на него медленные серые глаза. Теткин захохотал.
- Нет, я без пошлости. Я вас заверну в чехол от мотора. Хотите?
В углу лежали большие замасленные чехлы, похожие на ватники великанов.
Скворцов взял один, встряхнул и галантно завернул в него Лиду Ромнич.
- И черным соболем одел ее блистающие плечи, - сказал Чехардин.
Она засмеялась. Посиневшие губы, плотно прилипшие к деснам,
раздвинулись неохотно, в подобии гримасы. "Как она нехороша все-таки", -
подумал Скворцов. Лида уселась на пол, плотно завернувшись в чехол.
- Небось тепло? - завистливо спросил Теткин.
- Нет еще, но будет.
Теткин поднял второй чехол:
- Чего добру пропадать? Кому отепление? Скорей признавайтесь, а то сам
возьму.
- Ну, да бери уж.
- Не в порядке эгоизма... - бормотал Теткин, заворачиваясь в чехол.
- А токмо волею пославшей тя жены. Знаем, - отвечал Скворцов.
Теткин, окуклившийся, опустился на пол рядом с Лидой. Они молча сидели
бок о бок, притихшие, словно потерпевшие бедствие. Самолет, монотонно
рыча, всверливался глубже в мороз. Среди оледеневшего металла двое в
чехлах казались единственными островками тепла. Манин не выдержал:
- Теткин, пусти погреться.
- А я что? Я не протестую. Полезай. Ишь, орясина, как тебя вымахало!
Мослов одних, мослов сколько.
Повозились, укутались, затихли.
- А что ж у меня второе место пропадает? - спросила Лида и
вопросительно взглянула на Чехардина. - Хотите?
- Нет, спасибо, я почти не чувствую холода.
- А вы? - обернулась она к Скворцову, подняв на него свои серые
скорбные глаза.