"И.Грекова. "Скрипка Ротшильда" (Авт.сб. "На испытаниях")" - читать интересную книгу автора

и сильна, что действует на нервную систему. Ну как, перестать или будете
слушать?
- Да нет уж, послушаю. Я все равно уже расстроилась. И стирку сегодня
не успею, жаль, белье намочено...


Рита читала о том, как приехали они домой, как стояла Марфа, держась за
печку, не решаясь лечь, боясь, что Яков будет говорить об убытках и
бранить ее за то, что она лежит и не хочет работать... Как рассчитал Яков,
что старуха на днях непременно умрет, а завтра Иоанна Богослова, а там -
Николая Чудотворца, а там - воскресенье, а за ним - понедельник, тяжелый
день, и, значит, гроб надо делать сегодня. Как снял он со старухи мерку и
стал делать для нее гроб. А закончив работу, записал в книжку убытков:
"Марфе Ивановой гроб - 2р. 40 к.".
Рита очень надеялась на эту подробность: мерку снимают, гроб делают, а
человек еще жив. Есть от чего растрогаться. Но Полину Ивановну
заинтересовало другое: сумма 2 р. 40 к.
- Так дешево?
- Деньги другие были, - сухо ответила Рита. - Ну как, будете слушать
или считать, почем гроб?
- Буду слушать, только не сердитесь. Слова сказать нельзя. Читайте.
...Рита приближалась к самому любимому своему, заветному месту, и голос
у нее киснул от внутренних слез:
- "...Старуха все время лежала молча с закрытыми глазами. Но вечером,
когда стемнело, она вдруг позвала старика.
- Помнишь, Яков? - спросила она, глядя на него радостно. - Помнишь,
пятьдесят лет назад нам бог дал ребеночка с белокурыми волосиками? Мы с
тобой тогда все на речке сидели и песни пели... под вербой. - И, горько
усмехнувшись, она добавила: - Умерла девочка.
Яков напряг память, но никак не мог вспомнить ни ребеночка, ни вербы.
- Это тебе мерещится, - сказал он".
Тут вдруг Полина Ивановна заплакала.
- И что это за люди такие? - сквозь слезу бормотала она. - Ребеночек
родился, а он и забыл. Это надо же!
- Читать? - строго спросила Рита, замирая от внутреннего торжества.
- Да уж чего там, читайте, одно горе, не два.


...Полина Ивановна комкала в руке мокрый платок и время от времени
прерывисто вздыхала, а Рита читала о том, как умерла старуха, как
возвращался Яков с кладбища, сам полубольной, и как одолевали его мысли об
убытках: и почему это человек не может жить так, чтобы не было этих потерь
и убытков? И зачем люди мешают друг другу жить? И как Яков вспоминал о
своей жизни с Марфой: "Пятьдесят два года, пока они жили в одной избе,
тянулись долго-долго, но как-то так вышло, что за все это время он ни разу
не подумал о ней, не обратил внимания, как будто она была кошка или
собака..."
Это уподобление, кажется, доконало Полину Ивановну.
- Нет, не могу! - сказала она, рыдая. - Вы из меня все нервы вытянете.
Вы лучше мне своими словами расскажите, что там дальше было, чем